Вместо ответа, Феба позвонила в колокольчик. Зашла служка.
- Выдели этому господину мальчишку из наших сирот. Порасторопней и немедленно, - служка поклонилась и вышла.
- Что за дурацкие законы в ваших городах, не ездить верхом! - в который раз возмутился Гарант.
- Если хочешь, я распоряжусь, и тебя понесут рабы, - усмехнулась жрица.
- Вот еще! Но, дорогая, я быстро, не скучай без меня. Туда и обратно. Только посмотрю и задам пару вопросов.
- Смотри не убей! - предупредила его глава Горгонского ордена Родящих, - мне очень трудно будет замять это дело, не подставляй меня.
- Что ты, дорогая, я очень кроткий, исключительно пара вопросов! - в этот момент после стука зашла служка:
- Мальчишка ждет, сестра.
"Убьет - не страшно, наместник закроет глаза. Отношение с Этрусией важнее какого-то гладиатора, а уж я своего в постели добьюсь, сообщит он царю о раскрытии заговора с помощью Родящих", - является ли на самом деле гладиатор представителем борющейся династии, её абсолютно не волновало, а в то, что может погибнуть сам Гарант, не верила ни на мгновенье.
Чик с Леоном возвращались домой по одной из "центральных" улиц под светом редких масляных фонарей. Южные сумерки короткие, поэтому пока напишешь слово "смеркалось", уже и стемнеет. Вдруг из темного проулка вышел здоровый мужик с полуторником на перевязи под правую руку и кинжалом на поясе с другой стороны. Полуторник смотрелся на нем, как игрушка, хотя и был на ладонь длиннее Леоновского. Мужчина перегородил путникам дорогу и сразу заговорил на непонятном языке.
- Эй, ты кто, ну-ка посторонись, - сказал Леон, положив единственную руку на эфес меча.
Горгона в целом город спокойный и такие наглые ограбления были редкостью, тем более почти в центре, под светом фонарей.
Чик сразу понял - перед ним настоящий Этруск и пришел он к нему. Поговорить? Вечером на пустынной улице? Действительно, лицом похож и только. В сложениях ничего общего.
- Леон, это ко мне, не мешай. Пожалуйста, - добавил более твердо, так как друг распалялся все сильнее, - но последи, - это уже прошептал и шагнул к незнакомцу.
Тот и не думал подходить. Он замолчал и скрестил на груди руки, всем видом показывая: пока разговор, но глаза пылали просто праведным гневом, какие бывают у фанатиков.
- Я не понимаю по-этруски, чего ты хочешь, - спокойно сказал Чик, подойдя на два шага. До собеседника оставалось столько же.
- Щеночка спрятали так далеко, что забыли научить речи предков? - насмешливо спросил незнакомец, не меняя позы.
- Щеночек, это как понимаю - я. Ты все сказал? Тогда дай пройти.