- Фрось, а, Фрось! Ты глянь-ка, девку-то как нечистый ломает… А, ба-а-тюшки!
- Какой там нечистый – нажралась до одури, стерва, вот теперь и мается… Стыдобища-то какая, ведь молодая совсем, школу, поди, только вчерась закончила…
- Да знаем мы нынешних молодых, ни стыда, ни совести! Водку, что грузчики, ведрами хлещут, в пятнадцать лет рожают, по пять абортов делают! Ни Бога, ни черта не боятся… Вот одна как раз такая и есть – хошь, так полюбуйся на нее!
- Чего уж любоваться-то…Нечего пить, коли не умеешь! Гляди, как ее скрутило!
Света чуть не расплакалась от обиды.
- Как же вам не стыдно! – крикнула она сквозь подступающие слезы. – Взрослые люди, а такую чушь несете! Моей подруге плохо, ей помощь нужна, а вы только грязью поливать и можете! Это у вас и нет ни стыда, ни совести…
-А нам-то чего стыдиться, голубушка? – усмехнулись бабы. – Это вам стыдиться надо, да только весь стыд вы давно уж порастеряли – срам один, да и только! Войну бы на вас, проклятущих, надо, а то ведь глаза б на вас не глядели, бесстыжих…
- А чтоб глаза не глядели, так и ступайте, куда шли! – яростно крикнула Света.
- И впрямь, пойдем, Фрося, а то, неровен час, швырнет в нас с тобой какой-нибудь железякой, с них-то, проб…дей подзаборных, станется…
И тетки ушли в сторону церкви, по пути то и дело оглядываясь.
Когда Галку перестало наконец выкручивать, она едва держалась на ногах от ужасающей слабости. Вся она сделалась бледной до синевы, руки стали холодны, как лед, на лбу высыпала испарина. Света больше всего боялась, что с подругой случится обморок, ибо тащить потерявшую сознание Галку у нее просто не хватило бы сил, а рассчитывать на людскую помощь явно не приходилось.
Телефон-автомат, чтобы вызвать скорую, надо было еще найти, да и найдешь – он как пить дать, раскурочен и вывернут наизнанку.
Поэтому Света бережно подхватила Галку и закинула одну ее руку себе на шею – она не раз видела в фильмах про войну, что так выносили в войну раненых с поля боя.
- Галочка, миленькая, ну ты как? – спросила она сквозь слезы.
- Ох, Светик… Сил нет совсем, - отвечала Галя, еле ворочая языком.
- Ты только держись, я тебя вытащу… Держись, милая…
С горем пополам добрались до Пролетарской улицы – благо, церковь была недалеко. Здесь Галке стало немного лучше, и она смогла идти сама. Поэтому во дворе она предложила Свете оставить ее.
- Светик, ты иди домой, я в порядке, - сказала она со слабой улыбкой.
- Какой уж тут порядок, - возразила Света, - ты себя бы видела!