— Они получили бесполезную копию.
— Неужели и Аоки не смог отличить?..
— Кто это — Аоки?.. Никто не смог отличить, никто. У твоего дедушки было необыкновенно много времени, чтобы сделать копию. Он делал ее еще с тридцать первого года.
— С восемнадцатого сентября.
— Как ты догадался?
— Нетрудно догадаться. Но демонстрацию он проводил на настоящем театре теней?
— Нет, на копии. На настоящем театре теней в тот день тоже посиживала я. На всякий случай.
— Но почему тогда… все сбылось? Как он это сделал?
— Ах, я не знаю! Он же мужчина, ему и думать о таких вещах. Как-то устроил всё. Провести демонстрацию на настоящем театре было невозможно — представь, сразу после постановки ему сковали руки, а что сделаешь со скованными руками? Но Сяо-яо и это предвидел. Поделом им. Ах, нет! Несказанно жаль, что так получилось с господином Цинму.
Теперь понятно, почему японцы не победили в войне. Их театр был бесполезен с военной точки зрения. Приятно подумать, какие политические пьесы они разыгрывали на его сцене, не понимая, почему ничего не срабатывает.
— Но в Россию дедушка бежал отчего — из-за гнева односельчан? Ведь люди обозлились, наверное. Все считали его предателем — как тут вынесешь…
— Нет, что ты. Подумаешь, косые взгляды соседей! В Россию он бежал, конечно же, от господина Чжунвэя. Ведь тот мог вернуться. По всем расчетам он должен был скоро вернуться, вместе с большой армией.
— Кто это?
— Это полубезумный цзюйжэнь со скелетом за пазухой. Оторвал лапу у какого-то бедного животного, живодер. Говорил по-китайски, даже шутил, знаешь, по-китайски, но всё так страшновато…
— Доктор Накао! А, верно, он пишется 中尾 Чжунвэй?
— Вот господин Цинму — тот, хоть и не говорил бегло по-китайски, а все же, знаешь, было видно, что это человек, который и ступить, и молвить умеет кстати. И какова же выходит награда с небес человеку хороших достоинств?.. Эй, послушай! А ты что же — думал, что твой дедушка отдал им настоящий театр? А, Хок Лай? А он ведь спасал его. Он бежал в Россию с настоящим театром!
«Я знаю, я нашел здесь кусочек этого театра», — хотел сказать Сюэли, но решил, что это может слишком сильно взволновать бабушку. Если дедушка пытался сберечь театр и все время был рядом с ним, то найти обломок от театра — не очень-то хороший знак, невольно начнешь думать, легкой ли смертью умер Ли Сяо-яо, если…
— Нет, не думал. Когда я понял, что очень похож на своего почтенного дедушку, дальше уже я только вертел это в голове так и сяк, прикидывал, как бы я их обманул. Потому что я бы обманул. Бабушка, скажи, а что это за дети, старики, младенцы — что там за люди были у вас в доме, когда пришли японцы? Откуда они взялись? В дневниках у Итимуры описана какая-то девочка лет трех, полный дом домочадцев… Но вы же с дедушкой в то время жили только вдвоем?