– Там… Я зашел только что… увидел… там черти играют…
Женщина покачала головой, посмотрела Павлу в глаза и спросила:
– Паша, тебе плохо? Объясни, что случилось? Какие черти? Ты не пьяный, случайно?
Тут из-за спины женщины вышел ее муж и подошел к Павлу.
– Павел, в чем дело? Ты слышишь меня? Что ты говоришь?
Павел мало-помалу взял себя в руки и, дрожащим голосом, попытался начать сначала:
– Митрич, ты… Пойдем со мной… сейчас ты сам все увидишь… этого не может быть, но я только что видел их!.
Митрич взял Павла за плечи, сильно встряхнул его и твердо сказал:
– Павел, успокойся. Я тебе еще раз говорю – успокойся! Что ты там увидел?
Павел, наконец, пришедший немного в себя, ответил:
Ты не поверишь, Митрич. Я открываю свою дверь, захожу в комнату, а там…
Там на столе сидят черти. Четверо… играют в домино и пьют… Митрич и его жена переглянулись между собой. Затем Митрич отстранил ее рукой, прикрыл дверь за ней дверь и тихим голосом сказал:
– Паша, послушай. Тебе сейчас надо отдохнуть. Никого в твоей комнате нет и быть не может. Иди и ложись. Поспи. А там, если захочешь, придешь ко мне и все расскажешь, ладно?
Павел понял – ему не верят. А верит ли он сам? Может, ничего и не было? А утром? Может, я болен? Сильно болен. Да, скорее так оно и есть.
– Хорошо, Митрич, я пойду, лягу. Извини, что поднял такой переполох. Мне что-то нездоровиться. Все чудится какой-то бред. Я пойду. Митрич хлопнул Павла по плечу и одобряюще улыбнувшись, сказал: «Вот и молодец!». Затем ушел в свою комнату.
Павел постоял секунду, тупо уставившись в закрытую дверь, и молча побрел к своей комнате, уже твердо уверенный, что вся эта чертовщина плод его большой фантазии. Захотелось выпить. Нечего! Значит, лягу спать.
Подойдя к своей двери, Павел опасливо заглянул в комнату – никого! Ни чертей, ни домино, ни портвейна. Ничего! Все по-старому.
Павел лег на кровать, не снимая одежды и обуви, и закрыл глаза. Что-то со мной происходит. Это продолжается уже третий или четвертый день. Сначала те мысли в пятницу, потом голос из детства, говорящий всего одно слово, а теперь сегодняшние события. Это не происходит вдруг. Надо с кем-то поговорить. Если я это никому не расскажу, я сойду с ума. Поехать к матери? Нет! Она этого не вынесет, подумает, что ее сын спятил. Свете? После этого, она больше не захочет меня вообще видеть. Подумает то же самое. Конец! Конец? И опять Павел, в который раз убедился, что он один. Абсолютно один. Все против него. Все к нему равнодушны. Весь мир к нему безразличен. Павлу казалось, что получив деньги, обретя свободу, он, наконец, станет одним из всех, таким как все. С ним захотят знакомиться, говорить. Будут дорожить его дружбой. А что выходит? Выходит, все наоборот! До сегодняшнего дня он, оказывается, не был одинок. У него была мать, была Света, а что теперь? Что теперь? Выходит, деньги ничего не решают в жизни? Выходит, что все было зря? Нет! Это невозможно! Не может быть! Теперь он может потерять и мать, и Свету!? Но это же бред? Полный бред! Стало еще хуже!