В одиннадцать они расстались. Филипп пришел домой и написал заявление. То, что читал Терновский. Уже прочел. Филипп чувствует, как спину ощупывает взгляд Терновского. Он не оборачивается и ждет… Через несколько секунд послышался шорох пера о бумагу. С паузами. С обдумыванием…
— Вот моя резолюция, — произнес Терновский. — Передайте директору.
Филипп обернулся и взял заявление. Синие аккуратные буквы составляют слова, под ними длинная подпись с завитушками: «Терновский».
«…т. Круглый проявил себя безответственным контрольным мастером и систематически нарушал трудовую дисциплину…»
— Что значит «систематически»?
— Вам объяснит директор… Кстати, ваш заводской пропуск у него. Всего доброго!
Когда Филипп взялся за ручку двери, Терновский сказал:
— Советую вам переписать заявление «по собственному желанию». Пока не поздно!
Филипп, не отвечая, вышел.
Все это произошло утром. А сейчас он сидит в отделе. Ему так не хочется идти к директору. Но ничего не поделаешь, надо! Без этого не обойтись. Чудак Кудинов, решил, что он перепишет заявление… А почему и не переписать? Чего он добьется этим? Какой-нибудь буквы в трудовую книжку? «Уволен по букве „Г“! Говорят, эта буква самая опасная…»
— Скажите, директор приехал? — спросил Филипп по телефону.
— Да. У себя, — ответила Гена Казимировна.
Надо идти. Нет, не перепишу. Отдам так, как есть… Филипп встал.
— Переписывай здесь, не стесняйся. Все мы человеки. — В голосе Кудинова не было ни злорадства, ни жалости. Просто деловой совет.
«Решил, что я перепишу втихаря, заячья душа ты, Кудинов», — подумал Филипп, но ничего не ответил…
Он не стал проходить через цех. Можно встретить Шанцова. Лучше пройти двором. Спокойней…
«Эх, унести бы тебя с этого двора куда-нибудь в лес, за город, а? Срубят тебя здесь или отравят». Ель стояла неподвижно. Окруженная с четырех сторон заводскими стенами, она никогда не знала ветра. На ограде висел замызганный ватник. Филипп снял его и положил на ящик с металлической стружкой.
…Гена Казимировна складывала в серую папку бумаги. Сейчас она отнесет папку в кабинет. На подпись. Филипп протянул заявление. Секретарша пробежала по строчкам быстрым взглядом и посмотрела на Филиппа. Тот кивнул и улыбнулся. Гена Казимировна положила заявление поверх папки и скрылась в кабинете.
Филипп присел. Кошки нигде не видно. Той самой, рыжей, директорской. Кис, кис… Никаких признаков! Вероятно, она в кабинете…
Из кабинета появился начальник снабжения Липкин. Вместо ожидаемой Гены Казимировны. Его толстые щеки негодующе вздрагивали. Чувствовалось, что Липкину надо с кем-то поделиться. Немедленно. Иначе он просто лопнет.