— Позвольте, Роман Александрович, — встрепенулся Лузгин.
— Не позволю. Я три месяца присматривался к вашему отделу.
— Но у меня не хватает людей! — выкрикнул Лузгин.
— Хватает. Даже есть лишние.
— Кто?!
— Вы!
Лузгин выпрямился. Уголки губ у него вздрагивали. Глаза часто моргали. Корнев встал и прошелся.
— К сожалению, это так, Анатолий Николаевич… И не только ваш отдел хромает. Весь завод в тяжелом состоянии.
— Завод выполняет план. Систематически, — проговорил Лузгин.
— Завод напоминает бодрячка с больным сердцем, — вставил Трофимов.
Лузгин обернулся и посмотрел на него: «Ты б уже сидел, проныра». «Ну что? Раскусили?» — ответил взгляд главного конструктора.
— Александр Михайлович прав. А план — заслуга главного инженера. Пока его энергия компенсирует недобросовестное отношение отдельных работников к своим обязанностям — план выполняется. А когда эта недобросовестность перехлестнет энергию главного инженера — завод захлебнется. И надолго. Завод должен иметь перспективу…
Дверь в кабинет приоткрылась. В щель просунулась голова Филиппа. Донесся нервный голос секретарши, Гены Казимировны:
— Нельзя туда, нельзя туда… Там совещание! Какое безобразие!
— Разрешите, Роман Александрович. Я на минутку, — поспешно произнес Филипп, склоняясь головой к дверному косяку. Создавалось впечатление, что его тянут за руку, выуживая из кабинета.
— Что это за цирк?! — прорычал Корнев. — Вы не видите, черт возьми, я занят?
Мощный голос директора утроил силы секретарши. Голова Филиппа исчезла. Дверь захлопнулась…
— Я непременно обо всем доложу Роману Александровичу… Я ведь передавала телефонограмму! Выполнение плана! Представляете, что вы наделали?!
В приемную вошла полная гражданка в глухом синем платье. Филипп вспомнил: это начальник отдела кадров. У гражданки был довольный и сытый вид хозяйки.
— Что с вами, Гена Казимировна? Вы чем-то расстроены?
— Да вот… Передавала телефонограмму. Ориентировочное выполнение по номенклатуре… А этот молодой человек подходит и нажимает на рычаг. Представляете? Ваши сведения неверные, говорит.
Женщина в глухом синем платье окинула Филиппа гордым взглядом.
— Что это за своеволие, молодой человек! Здесь вам не вуз!
Филипп вытащил из кармана платок и высморкался.
— Я вспоминаю. Я была против его трудоустройства на нашем заводе. За него ходатайствовал директор.
Женщина удалилась за пухлую дверь директорского кабинета. «Откуда столько спеси у этих начальников кадров? Что они по существу? Фиг! Должны же они понять, что дело не в начальниках, а в кадрах».
Из-под стола Гены Казимировны вылезла большая рыжая кошка. Филипп взял ее на руки.