Ад, в "Апокалипсисе Петра" также материальный вид. В нем подвергаются наказаниям грешники. Вот некоторые из этих мучений:
"Я увидел убийц и их сообщников, брошенных в некое узилище, полное злых гадов; те звери кусали их, извивающихся там в этой муке и черви их облепили как тучи мрака. А души убитых, стоя и наблюдая наказание убийц, говорили: "Боже, справедлив Твой суд". Возле того места я увидел другое тесное место, куда стекала кровь и нечистоты наказываемых и образовалось как бы озеро. Там сидели женщины, по шею в крови, а против них сидело и плакало множество детей, которые родились раньше времени; от них исходили лучи огня и поражали женщин в глаза. То были зачавшие вне брака и изгнавшие плод" [36, c. 216–217].
Однако такие материальные представления о рае и аде были отвергнуты позднее официальной церковью, которая стала проповедовать другие представления о загробной жизни. "Учение о чувственном Царстве Христовом явно противно Слову Божию", как писал архиепископ Аверкий [5, c. 68]. Слишком "материальный" "Апокалипсис Петра" был полностью опровергнут. А те стихи "Апокалипсиса Иоанна", оставленного в каноне, которые в буквальных значениях повествуют о вполне материальных категориях, стали толковаться церковью аллегорически.
Взамен материального загробного мира церковь выдвинула идею духовности картин рая и ада и состояния людей после воскресения. Эти новые веяния, возможно, были вызваны преобладанием идей античности в позднем христианском обществе. В частности исследователи часто проводят параллели между этой стороной позднего Христианства и философией платоников и стоиков. Тем не менее, понятие "тела" в этой идее тоже присутствует, но только в некоей второстепенной роли. Эту идею Архимандрит Никифор сформулировал так:
"Всеобщее, будущее воскресение будет в конце видимого этого мира, который преобразится посредством огня. Оно будет состоять в том, что души умерших опять соединятся с телами и будут духовны и бессмертны" [6, c. 137].
Основу этой идее церковные авторы видят в стихе Евангелия от Матфея: "Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах" (22:30) [7, c. 1041–1042]. Однако сложно сказать об этом стихе что-либо определенное в связи с тем, что здесь Иисус отвечает на вопрос саддукеев о подробностях брака в раю Евангелия от Матфея (22:23–28) [7, c. 1041]. Читателю нетрудно убедиться в том, что саддукеи, задававшие ему эти вопросы были совершенно уверены в том, что иудейская (в данном случае фарисейская) традиция считает воскресение материальным. А это означает, что иудеи никогда не представляли себе другого состояния в загробном мире, помимо материального. Поэтому, возможно, что именно эти слова Иисуса следовало бы понимать не дословно, а не многочисленные свидетельства как канонической, так и апокрифической литературы о материальности рая и ада.