– А он, наверное, спас ее?
– Я уловил в твоем вопросе иронию. – Викентий Павлович усмехнулся. – А ведь так и было! Впрочем, без лишней скромности скажу, что спас Ксению все-таки я. Кирилл чуть-чуть опаздывал... Разве я тебе не рассказывал?
– Да, но без подробностей.
...Все эти разговоры припомнились Дмитрию Кандаурову, когда помощник пристава с таким восхищением заговорил о его дяде, Викентии Павловиче Петрусенко. А тот продолжал:
– Вы небось недавно под его началом работаете?
И Дмитрий, не удержавшись, ответил:
– С детства. – И пояснил удивленному собеседнику: – Это мой дядя.
– Поздравляю, – искренне обрадовался помощник пристава. – Таким родичем гордиться не грех.
Они прошли по служебному коридору административного корпуса, и уже начальник тюрьмы провел Дмитрия через несколько решетчатых ворот в кабинет, где стояли стол, кресло, два стула и где окошко тоже было забрано решеткой. Сюда и привели больного бродягу.
– Заключенный, с вами будет говорить следователь господин Кандауров. Отвечайте на его вопросы, и вы облегчите свою участь, – сказал начальник и вышел, оставляя их вдвоем. Подавив приступ кашля, арестант взглянул на Дмитрия сухими светлыми глазами и проговорил:
– Какая мне разница – лучше, хуже... Все одно уже недолго. И кому это нужно, кто я есть?..
Голос его был тих и мягок, и этот легкий, однако заметный акцент... При первых же словах у Мити перехватило дыхание, закружилась голова. Ошибиться казалось невозможно, так знаком ему был этот голос, акцент, интонации! Идя сюда, он никак не мог решить, с чего начнет разговор. А сейчас лихорадочно развязал тесемки папки, схватил газету, протянул заключенному, ткнул в заметку:
– Прочтите здесь.
Тот равнодушно просмотрел:
– Вижу, обо мне. – И усмехнулся: – Все болезни перечислены.
– А вы посмотрите на название газеты!
Человек посмотрел, пожал плечами:
– Далековато отсюда.
– Вас ничто с тем городом не связывает? – торопил его Дмитрий.
– Нет, не бывал в тех краях.
– А я вот эту газету взял из рук мертвой девушки, которая покончила собой, застрелилась в том городе.
Дмитрий сделал небольшую паузу, увидел, как его собеседник удивленно вскинул голову, напрягся. И закончил, не спуская с арестанта глаз:
– Ее звали Евгения Радзилевская.
И услышал то, чего ожидал.
– Женни! – вскрикнул юноша. – Сестра!..
А потом глаза его закатились, и он упал без чувств. Испуганный Митя побежал к двери, зовя охрану.
Больной пришел в себя уже в изоляторе, на койке. Видя, что он задышал ровно и открыл глаза, Дмитрий наклонился к нему:
– Отдыхайте. Когда вам станет лучше, мы поговорим.