— Почему?
— Потому что этот самый Абд эль-Ааль, похоже, там больше не работает.
Шарко опять помолчал.
— Но кто-то ведь может обеспечить нам доступ к делу?
— Да. Главный инспектор по имени Хасан Нуреддин. Бригада — в его подчинении, и, по словам Лебрена, он настоящий диктатор. Местные помалкивают — не любят, чтобы европейцы совали нос в их дела. Странно было бы, если б любили! В Египте ведь в средствах не стесняются: там не редкость пытки находящихся под следствием, аресты инакомыслящих… Ясно, что телефонные переговоры с ними ничего не дадут, но и прислать нам следственные материалы электронной или обычной почтой они тоже ни в какую не хотят.
Шарко вздохнул: Перес был прав. Полиция арабских стран, и особенно египетская, на миллион лет отстала от европейской. Там царит коррупция, там все до предела развращены деньгами и властью, и если уж кого ловят тамошние коллеги, то лишь тех, кто, по их мнению, может угрожать строю.
Перес щелкнул мышкой, отправил телеграмму на принтер.
— Я переговорил с вашим начальником, он не против того, чтобы вы смотались туда. До Каира лететь всего четыре часа. Если вы согласитесь, действовать будете через посольство: Микаэль Лебрен свяжет вас с каирской полицией, познакомит с Хасаном Нуреддином.
Откуда ни возьмись, в кабинете появилась разгневанная Эжени и принялась дергать Шарко за рубашку. Он посмотрел на девочку.
— Пошли отсюда, давай, давай! — бормотала она. — Даже речи быть не может о том, чтобы мы отправились в эту ужасную страну! Я боюсь жары и песка. И я боюсь самолетов. Не хочу!
— …миссар! Комиссар, вы меня слышите?
Шарко повернулся к Пересу. Потер подбородок.
Египет… К такому он не был готов — никак не ожидал.
— А вам не кажется, что все это попахивает дурным Джеймсом Бондом?
— У нас нет выбора, комиссар. Мы работаем с вещдоками, наше дело — рыться в земле, а ваше…
— …в бумажках, да, понимаю.
Парижанин со вздохом взял из лотка принтера распечатку телеграммы. Несколько строчек, посланных на авось, вдруг повезет, несколько строчек, на долгие годы затерявшихся между двумя континентами, несколько строчек — вот и все дело, как хочешь, так и распутывай. Он подумал о стране, которую знал лишь по картинкам тех времен, когда он еще листал каталоги в турагентствах. Нил, великие пирамиды, нестерпимый зной, пальмовые рощи… Туристический конвейер. Сюзанне всегда хотелось в Египет, но он отказывался ехать, ссылался на то, что много работы. А сегодня эта самая работа, будь она трижды неладна, гонит его именно туда, в проклятые пески Африки.
Он задумчиво рассматривал Эжени, которая уселась в кресло начальника территориального управления и играла с резинками, стараясь хлопнуть ими Переса по заднице.