Услышав это заявление, Вадик про себя хмыкнул. Похоже, что в неизбежность грядущей мировой войны Николай все еще не верил. Придется продолжать убеждать, уговаривать, доказывать очевидное ему, но столь неявное всем остальным. Надоело. Льстивые, угодливые взгляды придворных в лицо и шипение в спину… Из кабинета министров нормальные отношения сложились только с Коковцевым и Зубатовым, с остальными на ножах. Еще бы, царский любимчик, докторишка позволил им подсказывать, что надо делать… Распутина в конце концов за это и убили, не повторить бы его незавидной судьбы. И какие идиоты добровольно лезут во власть, если, конечно, не пытаются награбить побольше и побыстрее? Или фанатики типа Гитлера или желающие любой ценой построить жизнь страны так, как им видится правильным, работяги-бессребреники, типа Сталина… Николай тем временем продолжал речь, более-менее придерживаясь оговоренного сценария. Вадик еще раз мысленно поблагодарил друга, студента МГИМО. Тот на пятом курсе уже работал в МИДе и рассказывал, что высоким руководителям готовятся не только тезисы к беседе, но и пишутся ответы на возможные вопросы, которые может поднять собеседник. Вадик вчера с лихвой воспользовался хорошей идеей и, мобилизовав Ольгу, расписал Николаю возможные ответы. И про сионистов, и по земле, да и по другим темам, которые только могли родиться в неискушенной высокой политикой крестьянской голове. Даже, воспользовавшись опытом друга, тост о процветании России приписал. Но реакция Николая, с которой тот воспринял столь помогающие ему сейчас шпаргалки, была неоднозначна… Самодержца явно начинала напрягать столь явная и близкая опека.
— Я помню, что обещал своим подданным сразу после войны учредить Государственную думу. Так что все ваши требования по поводу политических свобод я считаю удовлетворенными, наш указ об этом будет обнародован через пару дней. Насчет же фабричного законодательства — русские законы в этом вопросе уже самые прогрессивные в мире, можете ознакомиться, на выходе каждому будет вручена брошюра со сравнением законов о труде в России и других странах. Но вот исполнение этого самого законодательства в нашей обширной державе… Помните, как говорят? «Строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения», и, к сожалению, это тот самый случай. Но даже я, император, не в состоянии следить за каждым заводчиком и фабрикантом. Единственный возможный способ, как видится мне, это развитие профсоюзов и воздействие на хозяев через них. Любые справедливые требования, которые не противоречат рабочему законодательству или ведут к его совершенствованию, получат полную поддержку мою и государства. Любым справедливым экономическим стачкам я повелеваю полиции не препятствовать. Но недавно мне доложили, что на одном заводе рабочие во время стачки требовали установить в цехах поилки с розовым шампанским, а пришедшего пристыдить их инженера бросили в чан с кислотой. Это не борьба за права рабочих, это опьянение своей мнимой силой и кажущейся вседозволенностью! И в подобных случаях все виновные будут наказываться строго по уголовному уложению, без всяких поблажек на мнимую «борьбу за рабочее дело». А для политической борьбы теперь будет Дума, выбирайте туда ваших представителей, и они за вас будут говорить. Ну а пока — самовары поспели, приступим, господа.