- Долго ждал этой ночи, - травник вздохнул и предложил: - Пойдём в порт. У причалов найдем лодку и переплывём Узкое море. А на том берегу, если повезёт, достанем коней.
Сборы Алеся были недолгими. Увидев, что его хозяин не упаковал чан из серебра для питьевой воды, нашёл длинный ремень, просунул его сквозь ушки чана. Козьма склонил голову, кланяясь иконе Святого Космы и прощаясь с кельей, где он прожил десяток лет. Каждый взвалил на плечи связанные попарно мешки. Козьма затушил горящую плошку, и они вышли во двор. Монастырь пребывал в ночной дрёме. Ноша Алеся была весомой, но не тяжелее штанги и блинов к ней, с которыми когда-то возвращался от спортивного лагеря до электрички. Никем не замеченные, они выскользнули из ворот монастыря и ускорили шаг.
Поиск подходящей лодки с парусом затянулся. Алесь, учуяв явственный запах нефти, направился к суденышку с грузом амфор. То была "хеландия", по определению Козьмы, торговое судно с единственной мачтой ближе к носу и двумя кормилами. Вдали темнели высокие борта дромонов. Судно с амфорами, несомненно, должно охраняться, но стражи на его единственной палубе не наблюдалось. Оставив Козьму стеречь мешки, Алесь перемахнул через борт, осмотрелся и увидел-таки стражника на корме. Тот дремал, чем весьма облегчил решение всех задач. Столкнув труп за борт, Алесь помог Козьме перебросить мешки, отвязал швартовый конец, и, уже на борту, оттолкнул судно от причала. Поставили косой парус, и Алесь взялся за кормило. Подгоняемое ветром, угнанное судно медленно шло по морю к берегу свободы.
Уже светало.
Лютобор, коего в ватажке звали кратким именем Лют, держал ладонь на животе. Боль уже второй день то отпускала, то вновь подступала, и тогда его душа, казалось, выскальзывала из тела, желая обрести покой, но, верно, не в ирии, а на морском дне. Лют себя не обманывал. Его тесть помер точно от таких же болей. На круглобокой ладье Люта уже поднимали парус. Он дал себе зарок: умереть на родном берегу. Родные берега и родные земли, которые Лют, вслед за волхвами, иногда называл русскими, начинались за морем, и их просторы от устья Днепра до устья Лабы всегда радовали душу купца. На родных землях сражались с саксами и данами абодриты, варины и велетабы, разбойничали уличи, обустраивались в киевских землях русы, пришедшие с Дуная на земли полян, охотились на пушного зверя радимичи и кривичи, нынче его главные поставщики, пахали земли и строили новые селища ильменские словене и многие иные из тех, кто откликнулся на призывы волхвов вернуться на земли пращуров. Каждое лето взывали волхвы к народу c Арконы, в славном Волине и многих других городах и селищах с призывом идти на восток.