— Разве я там одна? Там теперь есть гость.
— Тебя так смущает мое присутствие?
— Может быть, и смущает. Что, если так?
— Хорошо, Мирабель, одно твое слово — и я сегодня же улечу.
— Куда, интересно знать, ты собрался? — Она с любопытством посмотрела на точеный профиль Дика.
— Продолжу свой маршрут.
— И куда же ты направлялся? Напомни, я что-то подзабыла…
Он пожал плечами:
— Не знаю… куда-нибудь. Какая разница? Если меня уже не хотят видеть в этом доме…
Наступило молчание.
Мирабель боялась нарушить хрупкую тишину, которую перемежало лишь пение сверчков, еле различимый шелест крылышек стрекоз и шуршание дикой травы. Она боялась ляпнуть что-то не то, после чего Дик поднялся бы, завел мотор и навсегда исчез с горизонта, а также из ее жизни.
Она боялась признаться себе, что наверняка станет скучать по нему. Дик пробыл в ее доме недолго, но она успела к нему привязаться. С ним было легко, интересно. Рядом с ним она чувствовала себя комфортно. И еще она давно не чувствовала себя под чьей-то надежной защитой — а с Диком она не побоялась бы снова оказаться на городской ярмарке или вечеринке с немцами, сосисками и темным пивом.
Было и раздражение, и досада от каких-то его замечаний и слов. Но не потому ли это вызывало у нее раздражение, что она боялась признаться самой себе в непрошеной симпатии к незваному гостю? Мирабель не знала. Не то чтобы она не хотела этого знать — скорее боялась.
Боялась, что новая привязанность вызовет новую боль, что придется менять свою жизнь, что надо будет выкарабкиваться из того болота, в которое ее загнала судьба, что придется через слезы тащить себя за волосы, подобно легендарному Мюнхгаузену, преодолевая препятствия… Всего этого Мирабель боялась куда больше, чем привычного для нее одиночества.
— Так как, Мирабель, мне улетать?
Она вздрогнула, услышав этот вопрос.
Сейчас ей уже казалось, что она была с ним малодушной. Она не проявила настоящего гостеприимства. Надо же, он до сих пор коротает ночи на короткой тахте в гостиной под старым шерстяным пледом. Дик сам определил это место для своего ночлега, когда она растянула ногу и вынуждена была отлеживаться в спальне. Он так трогательно заботился о ней, настоял на том, чтобы прокатить на самолете… Ведь Мирабель забыла подчистую о своем страхе полетов после знакомства с маленьким чудесным бипланом Дика, не имеющим названия.
— Не надо…
— Не надо что?
— Не надо улетать.
— Это приглашение? — поинтересовался Дик.
— Я не знаю…
— Но ты хочешь, чтобы я остался?
Мирабель слегка пожала плечами:
— Я не хочу, чтобы ты улетал, если лететь тебе особо некуда. Но я не уверена, что для тебя будет лучше, если ты останешься…