Поцелуй длился несколько минут, Мирабель вложила в него все свои растрепанные чувства, судорожно дыша и прикасаясь к губам Дика то сильно, то ослабляя натиск, то нежно проводя языком по его языку. Когда она наконец выпустила его из своих объятий, то спросила:
— Это может стать дополнением?
Дик перевел дух:
— Это может стать замечательным дополнением, но вообще-то я имел в виду горячий кофе, круассаны с клубничной начинкой и сырный пирог. Привез из Мадисона… Конечно, они уже остыли, но ведь всегда можно подогреть…
— Пирог может подождать, — отмахнулась Мирабель.
— Подожди…
— Чего ждать?
— Мирабель, погоди… — Дик попытался слегка отстраниться.
— Но я не хочу ничего ждать! Я…
— Мирабель, ты ведь многого не знаешь, и…
— Я и не хочу ничего знать, — заверила его девушка. — Вернее так: того, что я знаю, мне вполне достаточно…
Вряд ли нашелся бы мужчина, который сумел бы устоять перед бурным постельным натиском Мирабель, которая в этот момент была необычайно похожа на лесную фею и восточную танцовщицу одновременно. Черные шелковые волосы были растрепаны, синие глаза лучились задором и лукавством, зеленый халатик распахнулся, а ночная рубашка съехала с плеча, более чем фривольно обнажив кусочек нежной кожи и ключицу. Грудь Мирабель высоко вздымалась, на щеках горели пятна лихорадочного румянца.
Она принялась расстегивать пуговицы на рубашке Дика. На этот раз он не пытался ее остановить. За это он поплатился оторванной пуговицей — нетерпеливая Мирабель дернула за ткань, и пуговица, которая держалась буквально на одной ниточке, отскочила и закатилась под кровать.
— Ерунда, мы купим тебе новую…
— Проще найти пуговицу и пришить…
Горячие ладони Мирабель заскользили по загорелой и гладкой коже Дика: шея, плечи, грудь; она провела кончиками ногтей по его спине и с удовольствием почувствовала, как он напрягся.
— Ты снимешь джинсы сам или тебе помочь?
— Ах, внезапно я стал так беспомощен…
— Неужели тебе хочется, чтобы тебя соблазнили?
— Ты не представляешь, как давно меня не соблазняли подобные красавицы.
— Вот как!
— Да, обычно приходится соблазнять самому… Так что я предпочту отдаться во власть ощущений и насладиться каждым мгновением.
— Вот это наглость!
— Я думал, тебе нравится.
— Я думала, ты ответишь мне взаимностью, — поддела его Мирабель.
— Что ж… Раз ты так хочешь…
— Очень.
В мгновение ока Дик с ногами очутился на постели, крепко схватив подол ночной рубашки, разом стащил его через голову Мирабель. Она осталась абсолютно обнаженной.
— Ты невероятно прекрасна, тебе кто-нибудь говорил об этом?
— Говорили, но мне их не понять. Я каждый день вижу себя в зеркале и не нахожу ничего особенного.