— Что ж… — Мирабель помялась. — Проходи. Я надеюсь, что ты прилетела одна?
— Да, я одна, — кивнула Мардж, — знаешь, довольно накладно оказалось таскать этого оболтуса за собой по стране. Толку от него ноль, гонору много, и при этом ничего собой не представляет.
Мирабель промолчала. Ей действительно было все равно. Ей не хотелось пользоваться удобнейшим случаем, лить яд сарказма и поражать цель меткой иронией замечаний.
— Чаем напоишь? Я опять прямо с самолета. Взяла такси…
Мирабель закрыла за родственницей дверь, прошла вслед за ней на кухню и щелкнула кнопкой электрического чайника. Покопалась в шкафчике, вытряхнув оттуда миндальное печенье, кекс с изюмом и вафли.
— Этого будет достаточно, надеюсь?
— Да, вполне. Меня устроил бы и ломтик зернового хлеба с мясом или ветчиной, если есть что-то такое…
— Понятно. Голодная. Тогда я сварю для нас обеих спагетти. Всю ночь не ела, тоже, знаешь ли, очень проголодалась.
Пока варились макароны, Мардж молчала. Молчала и Мирабель: ей хотелось хотя бы завтрак провести в относительном мире и покое. Она не сомневалась, что Мардж с добром прийти не может. Не то чтобы Мирабель оттягивала беседу, но хотела хотя бы обрести ясность духа, растерянную за время крепкого сна.
Мардж съела порцию спагетти, выпила две кружки чая подряд, закусила сандвичем с ветчиной и, облокотившись на стол, уставилась на Мирабель.
— Так я тебя слушаю, — оторвалась от печенья та.
— У меня к тебе есть одна очень маленькая и несущественная просьбочка…
Мирабель прищурилась:
— Маленькая? Несущественная? Погоди, а тебя точно зовут Мардж?
— Не иронизируй. Представь себе, я решила наконец-то встать на путь истинный. Если, конечно, ты в состоянии себе это представить…
— Не в состоянии, — покачала головой Мирабель, — но ты продолжай. Надо же тебя выслушать…
— Я знаю, кто он, твой новый муж! — торжествующе заявила Мардж и выпрямилась на своем стуле.
— Я тоже знаю, — машинально пробормотала Мирабель, а потом спохватилась: — И кто же?
— Дик Бернингтон!
— Хм, это что же, новость? Я знала это и без тебя. И что с того?
— Ты не говорила, что он так крут! Обо всем умолчала. Впрочем, ты всегда была скрытной. Так вот, о чем я… Мирабель, умоляю, замолви за меня словечко!
— О чем ты?
— Пусть он возьмет меня к себе на работу!
Видя, что глаза Мирабель стали напоминать по размеру две старинные четвертьдолларовые монеты, Мардж пояснила:
— Ну в свой издательский дом! И, клянусь, я больше никогда не появлюсь на твоем горизонте. Это же шанс, как я могу его не использовать? Я понимаю, что мне надо как-то жить дальше, существовать самостоятельно…