Когда наш стартап закрылся после удачного exit-а, не предполагавшего дальнейшей работы над изделием (оно было полностью готово к серийному производству в Китае), мы всей командой решили годик-другой поработать в школе учителями, и тем самым доказать самим себе, что мы не циники, не эгоисты, и что успех наш не случаен и объясняется прежде всего нашей незаурядностью. Имели место и практические соображения – нам не хотелось расставаться, а за время нашей преподавательской деятельности появится, может быть, новая идея, за разработку которой мы тогда и примемся славно сработавшейся группой. Мы посмеивались над государственной программой, поощрявшей нас к такому альтруистическому поступку, но на самом деле были благодарны тем, кто ее придумал и утвердил, так как в противном случае не знали бы с какой стороны взяться за дело и как осуществить наше благородное намерение.
Мы отправились все вместе в громадную школу в районе жилых небоскребов. Директриса собрала нас в одном из пустующих классов, пригласила для более живого общения с нами еще нескольких штатных учителей и прочла лекцию, разъясняющую подробности и условия. На столах были разложены во множестве школьные учебники. Рядом со мной оказалась учительница литературы, с которой мы обменялись несколькими шутливыми фразами. Ее веселило нашествие кочевников из технического мира, где с затейливыми неживыми игрушками возятся хоть и взбалмошные на вид, но все же серьезные (раз что-то у них получилось) молодые люди.
Тихим шепотом я рассказал учительнице о том, над чем размышлял вчера вечером, а именно, о том, как возмутили меня рассказы Мопассана.
– Представляете? – говорил я, разрезая фразы так, чтобы отдельные части их вписывались в промежутки времени, когда директрису отвлекал вопрос с места, – в одном рассказе молодой человек женился на очень наивной девушке, вечно пропадал, возвращаясь иногда даже по утрам и ссылаясь на занятость, но вскоре жена его получила анонимку по почте.
Мне пришлось тут прерваться, но когда директриса добралась до оплаты учительского труда, и посыпались вопросы, я продолжил:
– На это муж объявил, что дама, о которой идет речь в письме, – его давняя знакомая, и он их с удовольствием познакомит. Женщины стали подругами, но поскольку Мопассану, видимо, пора уже было заканчивать рассказ и отправляться по своим светским делам или пойти в гости к писателю Флоберу, то подруга героя рассказа стала внезапно умирать и прислала ему записку, чтобы он пришел один и поцеловал ее на прощание. Взволнованный герой уронил письмецо на супружескую кровать, и теперь уж и нашедшей его дурехе-жене все стало ясно (нет, каково! – анонимка, оброненное письмо, не хватает только подслушивания для полного набора столярных клеев литературных сюжетов!) Но теперь любовница умерла, жена с героем не разговаривает (кажется, пару лет), но однажды просит отвести ее на могилу бывшей подруги, а там она расплакалась и предложила мужу: «Давайте будем друзьями». Все!