Маленький Львёнок потащит свою Кору в бой? Любя - рискнёт ею? Сомнительно.
Анну заснул, когда уже начинало светать - и проснулся ни свет, ни заря. От шума - обычного шума в обычном военном лагере.
Львята ещё допивали отвратительный северный травник, а бойцы уже седлали коней. Две женщины дрались на палках под свист и смех остальных - и Анну, жмурясь от солнца и ещё не ушедшего тревожного сна, присел на подоконник, наблюдая за боем.
И вынудил себя признать, что они демонстрировали хорошую технику - а заметив Анну, принялись форсить, как новобранцы. Анну невольно улыбнулся - так они расстарались.
В комнату Львят вошёл Ар-Нель с чашкой в руке.
- Я принёс тебе чок, - сказал он со своей обычной миной - милой и раздражающей одновременно. - Ты плохо спал, Анну?
- Думал, - буркнул Анну, забрав из его рук чашку с приторным пойлом.
- О да, мой бедный друг, - кивнул Ар-Нель, даже не пытаясь изобразить сочувствие. - Думать - тяжело и вредно. Особенно - на лянчинской границе.
Элсу фыркнул, еле успев закрыть рот рукой. Кору беззвучно рассмеялась, как северянка. Ви-Э, сдерживая смешок, взглянула на Ар-Неля укоризненно.
- Ну и что из того? - сказал Эткуру хмуро. - Я тоже думал. И - да, из-за границы, из-за всего... И что?
- Не огорчайся, миленький, - сказала Ви-Э. - Ещё немного - и мы победим.
- Исключительно правильное расположение духа, моя дорогая, - кивнул Ар-Нель и вышел прежде, чем Анну успел ещё что-нибудь сказать.
Ещё немного? Ещё ничего и не начиналось!
Анну прошёл к конюшне между женщинами, обжигающими его взглядами. Они все были - лянчинки, военные трофеи, солдаты по духу, и они все были - прекрасны, эти смуглые демоницы. Анну не то, чтобы не верил - они смущали, раздражали его. Да, они, пожалуй, напоминали гуо. И Анну приказал выступать слишком резко - вообще слишком резко говорил с ними, как с волками, которые провинились в чём-то...
А они повиновались преданно и виновато, и к смущению Анну примешивался стыд. И он смотрел, как оруженосец Ника весело болтает с женщиной, одетой по-мужски, но с платком, повязанным вокруг пояса, а Юу из рода Л-Та слушает другую, с лицом в шрамах, о какой-то битве в Шаоя - смотрел и завидовал.
Анну завидовал северянам, которым было свободно и легко разговаривать с женщинами, вооружёнными, как бойцы. Северян это не смущало, не раздражало и не вызывало в них жалости и стыда. Они разговаривали с лянчинскими женщинами так же, как болтали со своими - с белокурыми и холодными красавицами Тай-Е. Никаких внутренних решёток и ворот у них не было, никаких замков, намертво запиравших душу - ничего им не надо было ломать.