Мы молча шли вдоль кромки воды, и моя рука лежала в его руке. Но мы как никогда были далеки друг от друга. На меня накатывало то отупляющее отчаяние, то, наоборот, страшное возбуждение, и мысли загорались в голове, как вспышки. Я хотела одного: доказать Саймону свою непричастность к слухам. Но все мои доводы и аргументы сводились к беспомощному: «Я же люблю тебя!» И что он ответит мне на это? «Та греческая девушка тоже говорила это своему парню, Полина…»
Я уже не обращала внимания на волны, то и дело заливавшие мои кеды. Слезы стояли в глазах, сердце жгло огнем. А ноги все шагали и шагали по мокрому песку, и казалось, что мои следы в нем все глубже, потому что на плечи давила невыносимая тяжесть. Уже показалась среди листвы резная крыша дома Саймона, мы почти дошли до ворот. И вдруг меня озарило:
— Саймон, я согласна — ты знаешь много плохих историй…
Он повернул ко мне голову, в его темно-синих глазах мелькнул интерес — он явно не ожидал этих слов.
— Но я никогда не поверю, что за несколько сотен лет ты ни разу не видел настоящую любовь! И если есть девушки, которые отказываются от своего парня ради славы, то есть и такие, которые откажутся от славы и богатства ради любви! — выпалила я на одном дыхании.
На секунду Морской приостановился и задумался. Прекрасное лицо его посветлело, четко очерченные губы изогнулись в улыбке.
— А знаешь, Полина, ты права. Я ведь и это видел! Я во время войны много нового узнал о людях… — голос его стал мягче.
Саймон достал из кармана джинсов пульт управления воротами и нажал кнопку. Металлические панели бесшумно двинулись вверх.
— Расскажи! — я нетерпеливо потянула его за руку…
— Конечно, только войдем в дом! — ответил он, обнимая меня за плечи.
Мы пошли по выложенной мрамором дорожке.
— Так вот, однажды я встретил…" — начал Саймон, как вдруг раздался какой-то негромкий звук, будто большой жук ударился о стекло. Я вздрогнула и посмотрела на Саймона — он прижимал руку к плечу. Когда он отнял ее, я увидела в его пальцах какой-то странный предмет, нечто вроде ампулы с длинной иглой на конце.
— Что это? — спросила я. И тут же ощутила удар чуть ниже плеча.
Точно такая же ампула торчала из моей руки. Голова закружилась, ноги сделались ватными. Неожиданно ожили деревья: от их стволов отделились люди в камуфляже. Они шли к нам. Саймон схватил меня за руку и потащил к воротам, но было поздно: металлическая панель уже опустилась. Он обхватил меня, не давая упасть, и что-то крикнул приближающимся людям. Последнее, что я помню — это стальные глаза мужчины в шлеме. Язык не слушался меня, но я успела выговорить: