* * *
Я не успел расстаться с «краповым» капитаном, как в кармане снова «подала голос» сотовая трубка. Значит, у генерала Лукьянова есть новости. На случай, если будут распоряжения для моей группы поддержки, я сделал знак Сафронову, чтобы он не отходил.
– Капитан Смертин. Слушаю, товарищ генерал.
– Готов, Александр Викторович?
– Готов. Только что вот передал ваши распоряжения капитану Сафронову.
– Это хорошо. Не отпускай его далеко. Я сейчас пару слов ему скажу, но сначала настрою тебя. Понимаешь, какой настрой должен быть на операцию?
– Какой, товарищ генерал?
– По-прежнему работаешь в «автономке». Исходи из этого.
– Тот же вариант, что с первыми четырьмя капитанами?
– Абсолютно. И с гарантированной головной болью у участкового мента. Чтобы никаких следов. Тебя кто-то из местных видел?
– Только отец Василий.
– С ним договориться можешь?
– Алиби?
– Да. Ты приехал на машине – и на той же машине уехал.
– Не знаю, захочет ли он врать. Я лучше скажу ему, что уезжаю сейчас. Пусть время запомнит. И попрошу его еще хотя бы день подержать у себя засаду. Это чтобы была причина зайти.
– Хорошо. Уедешь на своей машине?
– Да. Мне в госпиталь нужно.
– Это проще. С госпиталем твое командование общий язык найдет. Я сам позвоню. Машину есть где оставить?
– В соседней деревне у друга детства. Прямо во двор поставлю и бегом вернусь. Это займет полчаса.
– Действуй. И дай трубку Сафронову.
Я протянул трубку Мише.
Что говорил генерал капитану, я не слышал. Но можно было предположить, что он давал те же самые инструкции, что и мне, то есть рекомендовал создать головную боль для участкового. Похоже, что капитанские погоны старшему лейтенанту Сазонову, нашему участковому, удастся получить не скоро...
* * *
Священник к моей просьбе отнесся с пониманием.
– Да пусть еще хоть неделю сидят. Только вот меня в неудобное положение ставят. Вроде бы и в гостях, а в дом не заходят... Как-то не по– человечески получается. А так – пусть хоть неделю, хоть две здесь будут. Мне это не мешает. Нужно – значит нужно.
– Они, возможно, до вечера просидят. Потом их снимут. Нужно маму подстраховать. Мне сейчас из госпиталя звонили; ругают, требуют, чтобы появился. Пока в СИЗО был, меня, понятно, в госпиталь не отпускали. Обещают сегодня в камеру, то бишь в палату, надолго запереть... Ничего, отболтаюсь. Вечером вернусь.
– С богом. Выздоравливай.
Отец Василий перекрестил меня благословляющим крестом. Это когда пальцы собираются не просто щепотью, как мне мама объяснила, а символическим изображением первых букв имени Иисуса Христа. Я, как и полагается, склонил голову и сложил ковшиком руки, чтобы принять благословение.