Размышляя так, я внезапно поймал себя на мысли, что внутренне уже согласен на новое место службы. Что согласен к действию, к обоюдоострым поступкам, при которых я буду иметь преимущество перед большинством противников. Я готов вызвать огонь на себя, чтобы найти тех, кто ищет меня. Я уже даже начал строить планы, просчитывая, что при своих возможностях смогу сделать и как. Место службы сменится, но вид деятельности останется прежним, разве что станет более опасным и непредсказуемым. Но я и к этому готов...
* * *
– Александр Викторович?
– Я слушаю вас.
– Вы догадываетесь, кто вам звонит?
– Я предпочитаю не догадываться. Я предполагаю...
– Можете называть меня «товарищ генерал», – сказал собеседник сухо, стараясь пресечь мое желание отвечать резко и слегка рублеными фразами, которые не дают никакой расшифровки сказанному.
– Я готов вас выслушать, товарищ генерал, – все же лаконично и несколько самоуверенно продолжил я.
– Рад, что вы сумели все просчитать и, надеюсь, правильно понять существующее положение вещей. Уже то, что вы готовы к разговору, говорит о вашем профессионализме. Вы меня радуете. У вас машина после вчерашнего на ходу?
– Так точно, товарищ генерал.
– Садитесь за руль, выезжайте из деревни до перекрестка, там поворачивайте налево, в сторону, противоположную движению в Москву. Восемь с половиной километров после перекрестка. Рядом с березовым молодняком. Я буду там. Жду вас.
Я встал, готовый бегом бежать к машине, но вовремя вспомнил, что мама зарабатывает мало и следует выключить компьютер и настольную лампу, которую я всегда держу включенной над клавиатурой. Электричество стоит по нынешним временам столько, что сельской учительнице – даже если учесть, что часть затрат покрывает государство, – платить за него нелегко. А я уже не знал, смогу ли опять оплатить эти расходы, как в прошлом месяце. Я вступал на новый путь. На опасный путь. И трудно было предположить, что меня ждет впереди.
Сделав шаг по направлению к двери, я вовремя остановился, вернулся за пистолетом, чуть подумав, взял бинокль, потом нашел в тумбочке топографическую карту местности, внимательно глянул на нее и присел, чтобы подумать более основательно.
Вообще-то я готов был поехать, но одна фраза меня сильно затормозила. «У вас машина после вчерашнего на ходу?» Что, товарищ генерал, вы пленку не смотрели, которую мне прислали? Вы не видели, что я в аварию не попал и уехал на своей машине? А задумавшись над этой фразой, я стал внимательно вспоминать весь разговор и пришел к выводу, что генерал, который со мной разговаривал, вообще-то имеет кавказский акцент. Но он человек грамотный и умеет так построить фразу, что акцента почти не замечалось. Так, какие-то особенности голоса, специфическая интонация, и не больше. Или больше?..