Клиника, хоть и с недоделками, но была уже построена, и Женя скомандовал тащить обоих тяжелобольных туда, а всем остальным, в том числе и тем, кто считает себя здоровым, располагаться неподалеку, никуда не ходить и ждать, когда о них позаботятся, что должен был сделать дядя Миша. Мне Зябликов сказал, что для всего этого народа нужно две больших палатки, ибо давать гостям свободно общаться с коренными хендерсонцами еще рано. После чего удалился в клинику, а я отправился в Москву за теми самыми палатками.
За время моего отсутствия на острове не прошло и десяти минут, так что мне пришлось еще почти полчаса ждать, пока Женя хоть как-то освободится.
Наконец он вышел.
- Если мы не хотим, чтобы парень умер, а старик остался без ноги, в Москву надо идти мне, - сообщил он. - Ты просто не сможешь достать и трети того, что требуется, а мне, кроме всего прочего, необходимы консультации.
- Не вопрос - переодевайся, и идем. Сколько это займет времени и сколько денег с собой брать?
Ни одного, ни другого ответа Женя толком не знал, так что я, прихватив с собой полмиллиона, провел его в гараж, а оттуда - к себе домой. В Москве было восемь утра, а понятие "начало рабочего дня" в нашем институте давно являлось весьма растяжимым. И, значит, я ждал, пока Зябликов сначала напишет несколько электронных писем, а потом составит список - куда и в каком порядке ему надо, а также сколь весомые вещи оттуда придется тащить. В общем, оказалось, что ни я, ни моя машина Жене не нужны, Москву он еще не забыл и к вечеру постарается управиться сам.
В полном соответствии с уже упомянутым следствием из закона всеобщей подлости мой приятель бегал по Москве не день, а три, завершив стаскивать какие-то пакеты и коробки в мою квартиру только вечером в пятницу. Правда, растратил он всего двести тридцать тысяч. И заявил, что теперь можно возвращаться.
Я за это время приобрел, то есть просто набрал в институте деталей для преобразователя напряжений солнечных батарей и ветряка в двести двадцать, развел платы, заказал их срочное изготовление и даже успел получить. Это не встретило со стороны начальника ни малейших возражений, потому как теперь из каких-то высших соображений требовалось освоить энные суммы по статье "опытно-конструкторские работы", и мои поползновения оказались очень кстати.
После ужина я сходил в гараж за машиной, мы с Женей погрузили туда все коробки и отправились обратно, а оттуда - на Хендерсон. Парню, которого мы привезли с Оэно, предстояла операция. Делать ее будет доктор Зябликов, а ассистировать уже согласился дядя Миша. И это хорошо, потому как от меня там точно не вышло бы никакой пользы, кроме вреда. Хотя, конечно, я был заинтересован в том, чтобы парень выжил - с подачи Хани у меня уже появились на него кое-какие планы.