Штрафники Сталинграда. «За Волгой для нас земли нет!» (Першанин) - страница 5

Потери оказались огромными. В третьем взводе, где числились Елхов, Маневич, Ходырев, Межуев, остались тридцать человек из восьмидесяти, командир был убит. Погибли большинство сержантов, которые не были штрафниками, но бежали в атаку в одной цепи. В других взводах дела обстояли не лучше.

Люди были подавлены, никак не могли поверить, что выжили. Сил хватило лишь на короткий пустой спор из-за водки, сейчас все лежали и молча курили. Митрохин видел, что многие бойцы вернулись без оружия, но нравоучений читать не стал. Коротко приказал старшине собрать винтовки и принести. Цепочка снабженцев и санитаров потянулась вверх, они надеялись завтра снова уклониться от боя.

В ночи ярко светили звезды, ветерок шевелил верхушки тополей, воздух был свеж, плыл запах полыни. Борис Ходырев лежал опустошенный, не оставалось места ни для страха, ни для переживаний, лишь тупое равнодушие.

В отличие от него, Иван Межуев не мог унять дрожь во всем теле. Раньше он служил ездовым в хозяйственном взводе, смерть видел лишь издалека. Попал в штрафную роту, толком не зная войны, а сегодня испытал настоящий ужас. Ему казалось, он видел пули, которые летели в него и жутко ввинчивались над головой.

На глазах Межуева пулеметная очередь перехлестнула пожилого штрафника. Дядька умудрился встать на сломанные ноги, тут же свалился, а когда Иван бежал обратно, разглядел огромное пятно крови вокруг умирающего человека.

Елхову приказали временно возглавить остатки взвода. Бывший комбат не преминул съязвить:

– Неужели доверяете?

– Собери хотя бы людей в одном месте, – попросил Митрохин.

Он раздумывал, кого назначить взводным. Воронкова бесполезно, тот сумеет уклониться под любым предлогом да еще пожалуется в политотдел. Митрохин без колебаний назначил бы Елхова, но тот являлся штрафником. Скорее всего, завтрашняя атака закончится неудачей, начнут цепляться к мелочам, могут спросить, почему взводом командовал рядовой.

– Ноги не гнутся, – пожаловался Воронков. – Вот ведь чертовщина…

Он поморщился. В темноте виднелись светлые волосы, блестели зрачки. Политрук был высокого роста, атлетического сложения, в университете занимался спортом. Он угадывал, что взводным могут назначить его, и готовил отговорки.

– Ладно, не стони, – сказал Митрохин, который, наконец, принял решение, но для этого требовалось поговорить с Елховым наедине.

– Давай прогуляемся, Степан Матвеевич, – предложил он.

И в стороне четко изложил бывшему комбату перспективы завтрашнего дня. Атака будет до последнего человека: рота либо выполнит задание, либо останется на холме. Ничего нового для себя бывший комбат не услышал.