Девятка, она конечно серьезней — закатанная под бутылочку, удлиненная гильза от десятки под полубронебойный девяти миллиметровый; но и десятка со своей мягкой пулей, там где нельзя, что бы рикошетило, а валить надо наповал — тоже очень даже ничего.
В общем: неделю попрыгали среди картонных макетов, которые по фотографиям художники из театра сделали; отработали взаимодействие и нештатные ситуации. Потом, нас на какой то корабль свозили, показать вживую — так себе, с этим не сравнишь.
Я мореманов спрашиваю — "…А почему у нас таких нет!?.." — а они, сволочи, давай ржать и комментировать, чем и за сколько они такого слона завалят.
А жалко — глядится кораблик. Вон, одни пушки чего стоят, хоть гуляй по ним.
О!! Забегали!! Почетный караул начали строить. Сейчас уберут лишних с палубы и начнется наша работа.
Ребята все по своим местам, посливались с железом и отслеживают заданные сектора. Мы ведь не почетный караул, нам шнурки гладить и щеки в строю надувать не нужно — тихо пришли; тихо сделаем свое дело; и, дай бог, тихо, без нештатной ситуации, уедем домой.
Ну, это еще минут на пятнадцать бодяга, да и наш Хозяин только что прилетел.
Не!! Классно наши перед японцами выпендрились — те до сих пор на подводные лодки и прилетевшую машину обалдело смотрят!
Ну, да собственно, наши морячки, с эсминца, тоже прибалдели — никогда такого не видели.
Ни чё!! Знай наших!
Вице-адмирал Нагумо внимательно смотрел, как два малых портовых буксира зафиксировали между собой тросами гидроплан Верховного Главнокомандующего и развернули его носом к правому борту "Киришима". Одновременно с этим длинная грузовая стрела линкора подхватила переходной мостик-трап и аккуратно положила его одним концом на свой ют, а другой подала к верхнему люку летательного аппарата, где его приняла и раскрепила русская команда.
Несколько офицеров линкора прошли по трапу до гидроплана, проверяя переходной мостик, и отдав приветствие его команде, рассредоточились вдоль леера, пропуская мимо себя группу пассажиров.
Нагумо отдал команду и почетный караул замер по стойке смирно.
Морозов не видел всех этих тонкостей, которые лежали вне зоны его ответственности. Он только отметил, что вторая персона, безопасность которой должна быть обеспечена любой ценой, подошла и встала в пяти метрах от трапа.
Увидел и чуть сместился в сторону, что бы максимально контролировать пространство между персоной и стоящими по стойке смирно моряками. Напарник, как и было оговорено, занял максимально близкую позицию к охраняемому лицу.
Разделение "труда" у них было простое.