Как Мураками зарыл в себе же.
Делай, что хочешь. Мы оба знаем:
всякий покой для тебя _избежен.
Девочка
В тумбочке –
бисер и маска от первых морщин.
Чувствуешь –
как стареешь и что придется.
Каждое утро
в одном из соседних мужчин
учишься видеть сообщника детоводства.
Больше не куришь.
Меньше пружинишь кровать.
Пьешь – кока-колу.
Думаешь – о бейсболе.
Взрослая девочка,
как тяжело выбирать,
между мечтами, битлами и пергидролем.
Буду жестокой.
Я знаю, о чем пишу.
Только мне легче от вымысла в половину.
Так же влюбляюсь,
стесняюсь,
боюсь,
дышу,
так же вверяю чужим горячо любимых.
Сколько крестилась,
а кажется – ты во всех.
С развитым телом,
с умом, безусловно, длинным.
Как хорошо –
ты не знаешь других помех,
кроме борьбы с нарождающейся морщиной.
Зачем?
Зачем?
Ну, зачем ты мне делаешь больно – и снова больно?!
Не нужно тебя.
Не нужно!
Ты не ослышался.
Читаешь – Лукьяненко.
Смотришь – "Звездные войны".
Ты путаешь Курта Кобейна и Сида Вишеса.
– Никогда не курил;
– Называешь друзей занудами;
– Пророчишь мне СПИД;
– Не выносишь духов и лаков.
Однажды в подарок купила пакет с верблюдами.
Так ты обижался и, кажется, даже плакал.
Зачем?
Ну зачем ты
кричишь,
улыбаешься,
ходишь по полу?
Зачем оставляешь под чашками круглые лужи?
Герой.
Героиня.
Истерика в стиле Копполы.
Зачем?
Ну, зачем ты мне больше
– уже! –
не нужен?!
«Сделаю выбор. А выбор закончит меня»
Сделаю выбор.
А выбор закончит меня.
Выпьет.
Закурит,
не вытерев нож о портьеры.
Выйдет на публику.
Громко попросит:
– Коня!
бросив меня подыхать при отсутствии веры.
Выбор – счастливый.
Он снова меня доконал.
Может, не я – а меня в этот раз выбирали?
Лайнер "Мечта" бортовой потеряет журнал.
Выбор найдёт и слегка переправит детали.
Выбор – наивный.
Он думает, это спасет
тех,
кто тела заплетает друг другом в канаты.
Есть только руки, и плечи, и кожа, и пот –
все остальные бессмысленны – и виноваты.
Господи, что происходит?
Господи, что происходит?
Скажи мне:
– Что же?
Меня не читают.
Или не так читают.
Вскрывают стихи.
Берут перочинный ножик
и тоненько-тоненько рифмы себе срезают.
Везде расписание:
– в морге,
– в любви,
– в маршрутке.
Ты смотришь в глаза мне, а видишь масонские ложи.
Мы знаем, как вылечить страх.
Или боль в желудке.
А вылечить смерть почему-то никак не можем.
Ссоры, соринки и sorry метут из дому.
Скрещение судеб давно превратилось в узел.
– Ладно, Господь,
мне пора.
передай другому
вечную память моих пожилых иллюзий.
Себе, с грустью, посвящается
Плюшевый мишутка шел войною прямо на Берлин...
Егор Летов
А мой плюшевый мишка устал умирать,