Кэнсё читал и плакал. Он думал о бедной девочке, о себе, о Мисако… о печальной прелести соловьиной песни.
Мисако проснулась с колотящимся сердцем. Она не сразу осознала, что происходит. Кровать под ней ходила ходуном. В спальне орали кошки. Коко забралась на комод, Клео царапалась в дверь. Раздался грохот и звон разбитого стекла — упала и разбилась вдребезги фигурка гейши. С полок сыпались книги и безделушки. Мисако вылетела из постели и бросилась в гостиную. Клео, выскочив в дверь, тут же скользнула под диван.
Вода в ванне внезапно пошла волнами и стала выплескиваться через край.
— Землетрясение! — воскликнула Сатико, хватая с крючка халат.
Мисако уже барабанила в дверь и вопила:
— Сати! Дзисин! Скорее!
Выскочив из квартиры на лестницу, они оказались среди толпы перепуганных жильцов. Девятилетняя девочка рыдала в истерике, вцепившись в материнский рукав. Иностранная семейная пара, жившая напротив, обнималась, тараторя о чем-то по-немецки.
— Кошки! — Сатико рванулась было обратно в квартиру, но Мисако остановила ее.
— Они под диваном, там безопаснее, чем здесь.
Все ждали второго толчка, который мог быть сильнее первого. Через несколько минут какой-то мужчина облегченно вздохнул:
— На этот раз, похоже, все.
— Все целы? — спросил другой. — Пока не закрывайте двери, а то мало ли что, может заклинить, тогда не выйдете.
— Не волнуйся, — успокоила мать девочку. — Все закончилось, не плачь.
Люди постепенно начали расходиться. Мисако наклонилась и подняла упавшую вазу с цветами, руки у нее тряслись.
Гравюры на стене висели криво, пол на кухне был завален осколками посуды. Зеркало в ванной треснуло. Флакон с духами опрокинулся в раковину, но, к счастью, не разбился. Мисако поставила его на место и закрыла дверь.
— Подберем все, что сможем, — сказала Сатико, поправляя курильницу на туалетном столике, — а остальным займется уборщица. Только сначала мне нужна сигарета.
Устроившись на белом диване, она подняла с пола упавшую пачку и стала озираться в поисках пепельницы.
Мисако всхлипывала, обхватив голову руками.
— Какой ужас! Наверное, не больше пяти баллов, однако на такой высоте чувствуется гораздо сильнее. А что, если обрушится дом? Когда-нибудь случится настоящее, большое… Я не хочу жить на восьмом этаже!
Сатико молча выпустила дым в потолок. Мисако, вспомнив про кошек, заглянула под диван.
— Не зови, бесполезно, они там весь день просидят, — сказала Сатико. — Их не успокоишь, никому не доверяют.
Мисако понимала кошек. Она тоже перестала доверять миру, в котором жила, а этой квартире в особенности. Атмосфера здесь установилась какая-то нехорошая, нездоровая. Иногда, просыпаясь, Мисако не могла отделаться от общего ощущения подавленности и даже опасности. В прежние времена подобное состояние часто сопровождалось у нее видениями.