– Дольфо…
Это имя, слетевшее с ее губ вместе с негромким стоном, неожиданно показалось Фло совсем незнакомым. Давно не произносимое, почти забытое, интимное и сердечное сокращение, дозволенное только близким родственникам. Самым близким родственникам, и жене.
– Да, дорогая, – еле слышно прошептал Родольфо, все крепче прислоняя ее спиной к холодному и твердому фонарному столбу.
Зато спереди был сплошной огонь и совсем другой род твердости. Прижатая бедрами Родольфо, она ощущала себя как будто напрямую подсоединенной к мощному потоку переполняющего его желания. Жаждущие соски Фло упирались в мощную стену груди Родольфо, продолжавшего покрывать ее лицо поцелуями, казалось, вытягивающими из нее последние силы.
Если бы не опора в виде столба, ноги ее наверняка не выдержали бы и она рухнула на землю. Мысли Фло были также в полном беспорядке, и хоть как-то упорядочить их не представлялось возможным.
– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь… – прошептал Родольфо на ухо Фло, легко укусив за мочку и вызвав этим в ней немедленную, чисто инстинктивную ответную дрожь. – Твое тело и без слов говорит достаточно красноречиво. Но мне нужно не только твое тело, но и душа, так что ты должна говорить. Скажи мне, чего ты хочешь, скажи мне все…
– Дольфо…
Фло понятия не имела, что именно собирается сказать, согласиться с ним или возразить. Но в этот момент из расположенного неподалеку кафе в облаке света и музыки вывалила шумная компания, разразившаяся при виде них смехом и аплодисментами.
Тело Родольфо напряглось, гордая голова слегка приподнялась. По-прежнему касаясь щекой ее щеки, он выругался вполголоса.
– Черт побери, здесь совсем не место!…
После напряженно-чувственного шепота предыдущих мгновений ирония, прозвучавшая в его голосе, показалась ей неожиданной и несообразной ситуации.
– Фло, дорогая, мы должны продолжить это где-нибудь в другом месте, более подходящем для того, что у меня сейчас на уме.
Опершись рукой о фонарный столб, он несколько отстранился, не отрывая, однако, от Фло гипнотического взгляда, удерживающего ее на месте не хуже грубой физической силы, Внезапно оставшаяся без тепла его тела Фло, вдруг почувствовав разгоряченной кожей прохладу вечернего воздуха, не удержалась от недовольного возгласа.
– Тише, дорогая, тише, – успокоил ее Родольфо голосом, в котором звучали понимание, ирония и опасная нотка триумфа. – Я понимаю, как ты сейчас себя чувствуешь, но это еще не конец, а только начало… – Со старомодной галантностью, вполне, впрочем, соответствующей обстановке, он подал ей руку, ожидая – Фло была в этом уверена, – пока она обопрется на нее. – Пойдем со мной. Пойдем в мой дом и теперь, когда ты наконец-то со мной, дай мне показать, как это может быть. Позволь мне заставить тебя забыть те долгие, холодные ночи, научить, как это должно было быть и как может быть опять…