Полдень, XXI век, 2009 № 02 (Синякин, Житинский) - страница 20

— Может, я сбегаю до дороги? — осторожно поинтересовался не менее голодный Гурьянов. — На повороте на Третью Продольную кафе одного азера знакомого. Хороший мужик! Зайду к нему, выделит по шашлычку служивым людям. Он ментов уважает…

— Иди ты со своим азером, — грустно сказал Харьковский. — Не дай бог, что случится, головы оторвут. Знаешь, кто старших групп инструктировал? Москвич нас инструктировал. А о чем это говорит? О том, что дело серьезное, раз на контроле в министерстве. А ты заладил — пирожки, пирожки…

— Какие пирожки? — удивился младший товарищ. — Я о шашлычке говорил!

Харьковский помолчал.

В желудке посасывало — организм требовал еды.

Да и до дороги было не так далеко — вон она тянется за сосновым леском, рукой до нее подать. А шашлык дело святое, особенно хороший.

— Ладно, — решился он. — Только шустро — одна нога здесь, другая — там. Ты понял? И рацию не выключай, будь на связи. Вдруг понадобишься.

Гурьянов кивнул.

Повеселев на глазах, он запылил по дорожке в сторону кафе своего мусульманского дружка. Не служебное рвение, пустой желудок подгонял. Оставшись один, Харьковский посидел немного на скамеечке, потом прошелся вдоль забора…

Человек не только пьет и ест. Ну, вы меня поняли?

Воровато оглядевшись по сторонам, Харьковский шмыгнул в один из недостроенных домов, торопливо потянул «зиппер» на джинсах и замер, совершенно забыв, для каких целей он проник на стройку.

Прямо перед ним лицом вниз и головой по направлению к дому Редигер лежал мужчина, и рядом с ним зеленела длинная труба огнемета «Шмель». В том, что огнемет снаряжен, а мужчина мертв, даже сомневаться не приходилось.

Глядя на покойника, Харьковский сунул руку в карман и проверил рацию.

Рация работала.

— Тридцать третий, — зашипел он в микрофон, — тридцать третий, ответь тридцать второму!

— Тридцать второй, — забился в ухе бодрый тоненький голосок. — Я — тридцать третий. Докладываю, я на месте. Интересующий нас объект тоже. Веду переговоры.

— Тридцать третий, заканчивайте все и немедленно оттягивайтесь в район патрулирования, — приказал Харьковский.

— Олег, да что? — возмущенно завопил Гурьянов, разом забыв о конспирации. Шашлыки почти уже дожарились!

— Бегом! — приказал Харьковский. — Тут, блин, такое — увидишь, и аппетит пропадет!

Нечаев присел на корточки и оглядел снаряженный огнемет.

— С зарядом, — предупредил эксперт, ведущий видеосъемку места происшествия.

Что и говорить, машинка была серьезная. Нечаеву однажды приходилось видеть результаты попадания из огнемета в подвал особнячка царицынского цыганского барона. Подвал раздуло, и стены его с потолком стали похожи на накаченный футбольный мяч, если разглядывать его изнутри. А все находившееся в подвале — вещи, люди превратились в прах, который рассыпался при одном лишь прикосновении к нему. Надо думать, что если бы обладатель «Шмеля» выстрелил, семейству Редигер мало не показалось бы.