Двери лифта лязгающе распахнулись, открывая выход на неосвещенную лестницу.
— Так, — сказал Нечаев, выходя из лифта. — Предчувствия у меня нехорошие.
Глава третья
Трое мрачных людей сидели в кабинете.
— Нет, ребята, — сказал Калгин. — Мне по психушкам лечиться не хочется. Там из здоровых людей психов делают. Да и кто нам поверит? И потом — что у нас на Постникова? Да ничего у нас на него нет. Молчать надо в тряпочку. Мне через полгода подполковника получать.
— Ты лучше подумай, что мы начальству скажем, — посоветовал Нечаев. — Надрывались, убеждали, что необходимо обеспечить охрану матерей, чьи истории были похищены, а когда покушения и в самом деле начались, приходим и говорим: извиняйте, начальнички, но охрана не нужна. Па-ачему? Да мы меж собой посовещались и так решили.
— Не о том говорим, — морщась, сказал Калгин. — Не о том…
— Лично меня тоже интересует совсем иное, — согласился Примус. — Что дальше будет?
— А ты Библию читай! — огрызнулся Нечаев. — Я откуда знаю? Что-то да будет!
Они сидели в кабинете Нечаева.
На сейфе с делами негромко бубнил небольшой радиоприемник, который Нечаев притащил из дома, чтобы в редкие минуты безделья послушать музыку и быть в курсе того, что происходит в мире. Сейчас голос диктора, сообщающего о новостях, раздражал. Нечаев подошел к сейфу и решительно протянул руку, чтобы выключить радиоприемник.
— Погоди! — остановил Калгин. — Сделай громче!
Нечаев крутанул колесико, и кабинет заполнил густой баритон:
— …сенсационные новости пришли из Израиля. Кабинет Беная провел консультации с лидерами группировки «Хезболлах», которая на прошлой неделе победила на выборах в Палестине. Как заявил на пресс-конференции премьер-министр Израиля Бе-ная, встреча, несомненно, послужит взаимопониманию сторон и создает предпосылки для создания федеративного государства на Ближнем Востоке.
Премьер-министр Ливана Саладдин Адиар обратился в ООН с просьбой о выводе миротворческих сил из его страны, ввиду начавшегося мирного переговорного процесса между Израилем и арабским миром…
— Началось! — прокомментировал сообщение Калгин.
— Младенцы — субъекты серьезные, — подал голос Примус. — Вообще-то, это совершенное оружие индивидуального террора. Стоит только нацелить его на какого-нибудь лидера и внушить, что он грозит самому существованию Младенца…
— Опасное оружие! — сказал Калгин.
— Опасное, — согласился Примус. — Но игра того стоит. Заполучить Младенца даже с матерью, с рождения подвергнуть его соответствующей идеологической обработке… Да он же в клочья любого потенциального противника разнесет!