Наследие преподобного Сергия
Св. Сергий не оставил нам ни строки своих поучений. В данном случае он больше похож на св. Николая Мирликийского (от него до нас тоже не дошло ни строчки, и даже жизнеописание сохранилось очень плохо), чем на Иоанна Златоуста, Василия Великого или бл. Августина, портрет каждого из которых мы в состоянии нарисовать, опираясь на их собственные тексты. Златоуст — святой и писатель, Андрей Рублев — святой и иконописец, а Александр Невский — святой и политик. Преп. Сергий, в отличие от них и многих других угодников, предстает перед нами как святой по преимуществу.
Уже не первый век богословы постоянно подчеркивают, что Христос оставляет человечеству не доктрину и не систему взглядов, как Сократ, не святую книгу, как Магомет, и не образ жизни, как философ-стоик, Зенон, Клеанф или Сенека. Он, Иисус, оставляет людям самого себя. Вл. Соловьев, говоря о составляющих христианства, замечает: «Христианство имеет свое собственное содержание, независимое от всех этих элементов, в него входящих, и это собственное содержание есть единственно и исключительно Христос. В христианстве как таковом мы находим Христа, и только Христа — вот истина, много раз высказанная, но очень мало усвоенная».
Всякий святой — подражатель Христа (см. 1 Кор 11:1). В Ветхом Завете Бог говорит: «Будьте святы, ибо Я свят» (Лев 11:44; 19:2; 20:7). Иисус повторяет этот стих в Нагорной проповеди: «…Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф 5:48), а св. Петр дает ему следующее толкование: «Подобно призвавшему вас Святому, и сами будьте святы во всем поведении, ибо написано: Будьте святы, потому что Я Свят» (Кол 2:9), поэтому подражание Богу в жизни христианина осуществляется через подражание Иисусу, о чем говорит и сам Он в Евангелии от Иоанна: «…Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (13:15).
Как Христос оставляет человечеству самого себя, так и святой; он тоже своим духовным наследникам оставляет не тот или иной результат своего труда, а самого себя.
«Пока не требует поэта, — говорит А.С. Пушкин, — к священной жертве Аполлон, в заботах суетного света он малодушно погружен… и меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Действительно, жизнь поэта, да и всякого художника, вне его творчества, без его текстов или картин не представляет для потомков никакого интереса. Так, греческий трагик Агафон, современник Сократа и Еврипида, хотя он и изображен в «Пире» у Платона и хорошо известен нам по отзывам современников, мало кому интересен, ибо тексты его до нас не дошли. Полигнот, Зевксис, Паррасий и другие художники древней Эллады, картины которых не сохранились, не могут вызвать по отношению к себе живой реакции у человека XX века, в отличие от скульпторов (Мирона, Поликлета), чьи произведения, пусть не в оригиналах, а в слабых копиях, но все же дошли до нас. Иная картина со святыми: Николай Мирликийский, великомученик Пантелеймон или преп. Сергий не оставили ни текстов, ни икон, ни каких-либо особых, отличных от того, что предлагали их предшественники или последователи, рекомендаций для потомков; от них осталось Евангелие, которое они прочитали не устами и не глазами, а самой своею жизнью.