Когда Арудж пал в битве с испанцами, пиратское государство возглавил его брат Хайраддин, ставший султаном Барбароссой II. Он формально признал верховенство турецкого падишаха, удостоился титула великого адмирала и беглербега Африки, на деле же оставался самостоятельным владыкой. Вступив в союз с маврами, захватил Тунис. Несколько раз наголову разгромил объединенные флоты почти всех христианских государств Средиземноморья, несмотря на то, что противостоял ему выдающийся флотоводец Андреа Дориа.
Последние годы своей более чем 80-летней жизни[187] Хайраддин провел в Стамбуле, где над Боспором до сих пор стоит его дворец. Память о нем в столице — великолепная мечеть и монументальный мавзолей, где он похоронен. До сих пор каждый турецкий корабль, выходящий из залива Золотой рог, отдает перед местом последнего пристанища султана варварийских пиратов почетный салют, а команда молится за величайшего мусульманского флотоводца. О нем слагают легенды…
Вот образец, достойный подражания!
А как не вспомнить Ульджа Али, самого выдающегося преемника Барбароссы! Он правил пиратским варварийским государством почти двенадцать лет, одержал много морских побед и умер совсем недавно — в 1587 году. А ведь начинал свою блистательную карьеру галерным рабом!
Так что не надо терять надежду. Ахмет наверняка потерпит поражение в войнах с австро-венгерскими союзниками или Ираном. И будет вынужден призвать меня, чтобы я вырвал победу из вражеских рук. Главное, я жив, здоров и в относительной безопасности. Простак засмеется, услышав такое, но закоулки Сераля страшнее, чем каторга посреди моря. Недаром я, непобедимый на поле брани, проиграл в дворцовой интриге…
Покоримся неизбежному. Стерпим унижение. Преодолеем стыд и гордость. Превратим камень преткновения в твердую опору для прыжка вперед. Временно отступим. Чтобы потом, как это делал Чингиз-хан и другие великие монгольские завоеватели, нанести неожиданный победный удар торжествующему расслабившемуся противнику. Время Ахмета еще не пришло, сейчас поразим в самое сердце Фатиму…»
— Прости, госпожа Мелина, за горькую правду, которую я тебе открою в благодарность за дарованную жизнь. Я провел немало времени с Ахметом и хорошо изучил его нрав. Он не ведает жалости. Как только он наденет падишахский тюрбан с алмазным пером, ты упокоишься вечным сном. Он отомстит тебе за смерть матери. Сажая его на трон, ты даешь топор в руки своему палачу.
Плечи старухи поникли под чадрой, спина сгорбилась, голова опустилась.
— Что поделаешь. Если бы к власти пришел не мой внук, я, возможно, осталась бы живой, но пребывала бы в постоянном унижении. Меня сделали бы простой прислужницей новой валидэ-султан. Я слишком долго была госпожой, чтобы снова учиться быть слугой. Тебе этого не понять, Искандар, ты готов стать даже галерником, лишь бы остаться в живых!