— А тебя не смущает, что мой сын обрек рабов на гибель, изменил своим прежним товарищам ради того, чтобы вернуть себе доверие турок? — вмешался Андроникос.
— У простых людей — предательство, у великих — государственная мудрость. Как в пословице: «Хорошему коню — один кнут, кляче — тысячу». По вашему летоисчислению в 618 году военачальник Ли Юань напустил в Хань тюрков, с их помощью стал императором, основал династию Тан, славнее и пышнее которой не было в Поднебесной. Лю Бан сговорился с помещиками, предал восставших крестьян — и стал родоначальником династии Хань. Их и поныне почитают как богоравных. Значит, Небо благоволит и к тем, кто в глазах толпы считаться предателем. Для победы приходится идти на всякое. Сказано: если не приглашать к себе, не будут приглашать и тебя.
— Это противоречит твоим предсказаниям, да и мыслям Сафонки, — ехидно сказал Искандар отцу. — Интересно, а на чем основывался негр, давая мне отказ? Ты не знаешь, Хуа То?
— Джумбо говорил, что хочет убить много турок и потом обязательно пасть от твоей руки. Почему, не ведать…
Искандар посмотрел на мертвого исполина. «Хотел бы я знать, какие мысли копошились в твоей голове, когда я продырявил ее…»
Действия Мбенгу определялись такими мотивами, которые были вне сферы понимания представителей иных культур.
Испытание ядом короля уветов — убедительное доказательство того, что его наследник не колдун. Однако даже обычный человек может быть передатчиком мфекане, как безобидная внешне муха цеце — переносчиком сонной болезни. Все, против кого сражался Мбенгу, кто ему вредил, а также все, кто с ним дружил, погибли. Так было с уветами, с первой женой — сестрой, с вожаками зулусского импи, с племенами нгуни, осмелившимися поднять ассегаи на Могучего Слона. Так будет с Нделой, Тетиве и купцом-работорговцем. Так должно произойти с арабами и турками — хозяевами. Потому Мбенгу и выступил против них, чтобы перенести мфекане в страну белых, направить разрушение против угнетателей, против Искандара.
В битве Мбенгу разорвал сердца и выпустил мозги многим хозяевам, и теперь их красное зло уМниама будет преследовать его. Это страшно, но Могучий Слон выдержит происки враждебных духов. У недругов были хилые тела, никчемные умы — значит, слабые души. А вот Искандара убивать никак нельзя — у него такое же сильное уМниама, как у самого Мбенгу, без помощи колдунов, которые могли бы правильно совершить церемонию очищения, с ним не справиться. Пусть Искандар живет и мучается, отбиваясь от красного зла, которое выпустит на него съеденный им на поле боя Мбенгу. Ведь у Искандера нет колдунов, чтобы подвергнуть его обряду очищения, да он в ведунов и не верит.