Жалко уходить в потусторонний мир, не подергав реденьких волос в своей бороде, которая только и есть подлинный признак старости. Но вообще-то Мбенгу уже испытал почти все, что суждено мужчине. Родился. Получил имя. Прошел инициацию. Убивал львов и носорогов на охоте. Познал женщину. Стал владельцем стад. Держал в руках своих новорожденных детей. Губил врагов. Одерживал великие победы, возглавлял импи. Заседал в совете индун. Увидел невиданное. Даже успел побывать в заморских каменных краалях. Стал вождем рабского племени.
Только смерть Мбенгу еще не испробовал…
Что нового сулит дальнейшее существование кроме новых мучений? Их принесут и новые хозяева, к которым он может попасть, и еще больше — уМниама загубленных им врагов.
Пришла пора уйти к предкам. Снова встретить отца. Обнять никогда не виданную мать. Научить владеть копьем брошенного крокодилам сына-первенца, он уже подрос до возраста инициации. Прижать кулак к ладоням покойных жен и любовниц. Посмеяться над съеденными на поле брани неприятелями.
Не стоит тянуть с отправкой на небо, пока Мбенгу не увезли еще дальше от родных мест. Ведь небесные краали предков расположены над самыми селищами потомков. Неизвестно еще, сколько времени придется добираться по потусторонним саваннам и джунглям до мест, где стали станом Родные-Покинувшие-Мир-До-Тебя.
Спешить, естественно, тоже нельзя, пока не выдастся подходящий случай. Уходя, воин должен забрать с собой в могилу как можно больше недругов…
Мбенгу ничего не объяснял ни товарищам, ни Искандеру. Зачем? Уветы, йаги, зулу, вообще африканцы никогда ничего не обещают заранее, не берут на себя стесняющих обязательств. Лучше один раз сделать, чем десять раз пообещать.
Даже, если бы он и рассказал турецкому полководцу, что его торжествующий предсмертный крик выражал радость исполнившегося желания, тот вряд ли поверил бы…
— Отец, хочу спросить тебя. Помнишь предсказание сивиллы, все остальные пророчества о моей непобедимости? Я велел распространять их, но верил в них и сам. Ты подкупил прорицателей, устроил оракул в Кумах, чтобы укрепить мою веру в собственную исключительность? Вспоминаю твои слова, что воля и уверенность в себе более необходимы полководцу, чем стратегический талант и воинские познания. Все было подстроено?
— Тебе так важно знать наверняка?
— Пожалуй, нет. Я все равно не избрал бы другого пути. Сивилла-то оказалась права! Я разделил судьбу халифата, только не в завоеваниях, а в том, что меня остановили «четыре стороны света». Север — московит, юг — негр, восток — китаец, запад — испанцы… И еще десятки народностей, представленных гребцами… А вот победить меня удалось не только смерти, но и Джумбо. Я так хотел умереть, не изведав горечи поражений…