Ухмылка медленно сошла с лица полковника. Ведь он действительно только что думал о том, как проведет свой отпуск, который был уже не за горами. Даже путевку уже заказал – и именно в Арабские Эмираты.
– Как… – потерял дар речи Евсеев.
– Я же вам говорил, а вы мне не верили.
– Тогда, может, с зажигалкой попробуем? – вошел в азарт полковник.
– Давайте. Только прошу вас немного помолчать. Мне нужно сконцентрироваться, – предупредил Альберт Эдмундович.
– Без проблем.
Гипнотизер зажмурился и сжал дешевую китайскую зажигалку в кулаке. Да так сильно, что аж костяшки пальцев побелели. Казалось, он хочет ее раздавить.
Веки Альберта Эдмундовича задрожали, острый кадык задергался, словно мышь, попавшая в мешок, лицо побелело, будто бы ему снился кошмарный сон. Складывалось впечатление, что он пребывает в каком-то пограничном, переходном состоянии между миром реальным и тем, который невидим и недоступен простому человеку – в общем, как буддистский монах, вошедший в нирвану. Правда, в позу лотоса не сел, а стоял, раскачиваясь на ногах, будто танец какой-то ритуальный исполнял. Евсееву почему-то показалось, что еще чуть-чуть, и тот воспарит над землей. Но вместо того чтобы левитировать, мужчина с козлиной бородкой начал тараторить себе под нос:
– Высокий мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, силы богатырской… Колей зовут… Зажигалка ему принадлежит… вижу его в маленькой комнатке… нет-нет, не в комнатке, это тюремная камера… решетка на окне, зэки, чифир, вертухай входит… – Альберт Эдмундович вдруг запнулся, но спустя какое-то время продолжил: – Это его прошлое… оно нам совершенно не интересно… а вот настоящее… настоящее… сейчас, сейчас, туман рассеется… – И его затрясло, будто бы в него вселился бес.
Игорь Яковлевич испугался, что тот потеряет сознание, и уже хотел было схватить гипнотизера за плечи, хорошенько встряхнуть, чтобы вернуть его к жизни. Но как только он об этом подумал, Альберт Эдмундович резко выставил перед собой руку и покачал головой – мол, не стоит, так и должно быть, не мешайте мне, а то все испортите. Евсеев послушно отступил.
– Вижу темный лес… светит луна… он бредет между деревьев… за ним плетется какой-то мужик с девкой… это недалеко отсюда… они о чем-то спорят… слов не разобрать… проходят мимо какой-то деревянной таблички, приколоченной к дереву… читаю выцарапанную на ней надпись – М… М… нет, к сожалению, прочитать не могу, коряво написано, вроде слово матерное… выходят на какой-то луг, поросший высокой травой… очень высокой, лебеда, чертополох, крапива, она им по пояс достает… в ней стоят заброшенные дома… они идут к одному из них… – И тут Альберт Эдмундович неожиданно открыл глаза.