– Попросите воспитателя, в чем проблема? – наседал Ладутько.
– Ладно, уговорили, – «сдалась» напарница Ларина. – Но только недолго.
* * *
Разлапистые еловые ветви прикрывали охранника от палящего солнца. Он достал из кармашка блестящую упаковку жевательных резинок, высыпал на ладонь парочку мятных подушечек и отправил в рот. Однако не успел толком их разжевать, как из-за еловых лапок за его спиной кто-то накинул ему на шею пропитанный маслом грязный буксировочный трос. Охранник попытался освободиться, сбросить трос с себя, но даже не сумел увидеть того, кто напал на него – тут же получил удар по голове, и перед глазами опустился черный занавес. Мужчина потерял сознание.
Ларин вышел из-за поваленного дерева, держа в руке короткую увесистую палку. Нагнулся над упавшим охранником. Второй раз бить не пришлось. Грузный мужчина лежал ничком, грудь его прерывисто поднималась.
Андрей торопливо обыскал охранника: упаковка мятных жвачек, мобильный телефон, связка ключей, удостоверение и пистолет, рядом с которым отыскался и глушитель. Хоть тайный агент по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти и не любил оружие, пользуясь им в исключительных случаях, когда без него было просто не обойтись, все же забрал ствол себе. Заткнул его за пояс сзади и негромко позвал в гущу леса:
– Выходите! Чисто!
Из елок выбрались Колян с Алисой. Бывший зэк поежился, снял мокрую от пота майку – хоть выжимай, вывернул наизнанку и принялся отряхивать ее от колючих иголок. А вот девушка замерла на одном месте, будто статуя – выпучив глаза, она смотрела на охранника, распластавшегося на земле, шею которого, подобно змее, обвивал матерчатый буксировочный трос. Мол, неужели, Андрей, ты его задушил?
– Да живчик он. Видишь, дышит, – успокоил ее гигант. – А вообще-то его того… шлепнуть надо было. Нечего было с ним церемониться. Может ведь очухаться и тревогу поднять.
– Не очухается, по крайней мере в ближайшее время. Так что часок-другой у нас будет, – заверил его Ларин и тут же добавил: – Да и не привык я направо и налево людей мочить. Профессия у меня не та – на киллера не учился, в ОПГ не состоял…
– А ты, инспектор, гуманистом прикидываешься, – прищурился Петрашевский. – Вижу же по твоим глазам, что, если захотел бы, рука у тебя не дрогнула бы. Наверное, уже приходилось убивать, а?
От неудобного вопроса Ларину помогла уклониться правозащитница, решившая почему-то именно сейчас отыграться за недавний эпизод со шмелем, когда Петрашевский поднял ее на смех:
– О, мы даже и такие слова, как «гуманист», знаем. Не думала, что в местах не столь отдаленных подобному учат. На тюремный жаргон как-то не очень похоже.