– Бросьте меня… Уходите… – прохрипел Колян и вырубился.
– Ишь ты, бросьте его. Размечтался. Ты нам еще нужен…
За деревьями уже мелькали силуэты людей, слышались голоса. Андрей, затащив Петрашевского на заднее сиденье «Лады», сел за руль, газанул.
– Как он? – бросил Ларин через плечо.
Алиса приподняла голову гиганта и положила ее себе на колени.
– Дышит.
– Надеюсь, не помрет. Крепкий, как слон.
За стеклами стремительно набиравшей скорость машины проносились, уходили назад вечнозеленые лесопосадки. Сквозь густые ветви елок было видно, как за ними мелькает что-то стремительное.
«Дорога впереди, вероятно, уже перекрыта, – прикидывал Ларин. – А тут еще и двигатель, кажется, на ладан дышит. – Он присмотрелся к выползшей на красный сектор стрелке датчика температуры. – Точно, вон из-под капота пар уже повалил. Далеко не уйдешь в любом случае. Какого черта мы на этом драндулете едем? Можно же было…»
Лесопосадки кончились, дорога переходила на невысокую насыпь. Из-за елочек, подпрыгивая на неровностях местности, пролетая по нескольку метров над землей, вынырнул квадроцикл. Поджарый квадроциклист в шлеме с забралом вел его мастерски – буквально вылетел из кювета и точно вписался в асфальтовое полотно дороги.
– Ни фига себе, – присвистнул Андрей. – Кто ж это такой крутой? Инструктор, что ли? – И он принялся шарить рукой у себя за спиной. – Вот черт, пистолет потерял, пока Коляна тащил… Погляди, Алиса, на коврике – может, выпал, когда я этого бугая в салон затаскивал. Если найдешь, просто покажи ствол в окно, сделай вид, что собралась стрелять.
– Стрелять? – прозвучало удивленное сзади. – Я?
– Ну а кто же еще? Ненавижу, когда у меня на хвосте висят.
Действительно, поднять пистолет было больше некому – Петрашевский уже отрубился.
Алиса принялась шарить у себя под ногами, но пока ничего не находила. Квадроциклист тем временем на повороте буквально поставил машину на два колеса и вырвался-таки вперед. Ларин не сумел бы удержать автомобиль на дороге, идя рядом с ним, и вылетел бы в кювет.
Правозащитница отыскала наконец оружие, но стекло с ее стороны невозможно было опустить. На том месте, где должна была быть ручка стеклоподъемника, торчала лишь рифленая культя штыря. Тем временем квадроциклист уже настойчиво подавал знаки следовать за ним.
– Я и так еду след в след, – недоумевал Ларин.
Взревел движок, квадроцикл ушел немного вперед, затем притормозил. Сидевший на нем рукой прочертил в воздухе линию, словно хотел сказать, что дальше ехать не стоит, а затем свернул на обочину, скатился по крутому откосу вниз и тут же замахал, предлагая свернуть следом за ним.