— Элли, Элли… — Он снова и снова шептал ее имя, продолжая в исступлении целовать ее грудь, словно никак не мог насытиться.
Это была сладкая мука, божественная пытка, и в Даниэлле вновь поднялась волна желания. Голова ее лежала на сиденье, губы были приоткрыты, глаза сомкнуты негой — она пребывала в мире острых и сильных чувственных наслаждений. Она обещала себе, что прекратит это, выпрыгнув из машины, но вот особенно ярко вспыхнула молния, сопровождаемая ужасными раскатами грома прямо над их головами, и все это тут же отрезвило ее.
Она оттолкнула Байрона. В ее голубых глазах тоже сверкали искорки молний.
— Ты не должен этого делать, Байрон Мередит! — Она и не подумала о том, что тоже виновата в сложившейся ситуации.
— Именно об этом я мечтал ночь за ночью, — с волнением хрипло прошептал Байрон. — Ты так хороша, Элли! О Господи, помоги мне, я так хочу эту женщину!
Сверкая глазами, Даниэлла натянула на себя пиджак, закрывая поплотнее шею и свою ноющую грудь от его жадного взгляда и пытаясь спрятать свою собственную, совершенно невыносимую боль.
— Не тешь себя надеждой — ты напрасно теряешь время! — выпалила Даниэлла. — Это первый и последний раз, когда ты прикасаешься ко мне.
— Ты и дальше собираешься мучить меня? — Его голос стал грубым, в нем появилась все более нарастающая ярость.
— Да, именно так! — кивнула Даниэлла.
— Тогда почему ты позволила мне поцеловать тебя?
Она пожала плечами.
— Полагаю, мне было любопытно.
— Любопытно?! — Байрон взорвался. — Ради всего святого, что тебе было любопытно?
— Что я почувствую.
— И что же? — В машине повисла тишина.
— Оказалось, что все чувства, которые я когда-то к тебе испытывала, давно умерли. — Она ненавидела ложь, но с Байроном нужно было разделаться.
Его глаза подозрительно сощурились.
— Думаешь, я в это поверил?
— Можешь думать, что хочешь, — твердо сказала Даниэлла, — но это правда!
Ее изумлению не было конца: Байрон улыбнулся. Его гнев прошел так же внезапно, как и появился.
— Ты никогда не умела лгать, дорогая моя Элли. Ты наслаждалась этим поцелуем так же, как и я. Отрицай это, если сможешь.
Она пожала плечами, пытаясь скрыть свою тревогу.
— Может быть, это и так, — невозмутимо ответила Даниэлла. — Но меня не интересует ни это любовное происшествие, ни то, чем оно могло бы закончиться. Для меня теперь это совершенно ничего не значит.
Он смотрел в ее лицо долго и упорно, не в силах оторваться от него. Как, однако, она держится! Когда он наконец отодвинулся на свое водительское место, Даниэлла с облегчением вздохнула.
Байрон обеими руками ухватился за руль. Гроза продолжала бушевать вокруг них, но уже слабее, и даже дождь больше не барабанил по крыше автомобиля.