— Вообще-то у меня нет планов. Мы принимаем твое приглашение.
— Значит, да, пап? — радостно вскрикнул Джереми.
Он кивнул.
— Что мы должны принести? — Алекс задал свой вопрос, уже сожалея о своем решении. Он понятия не имел, как себя вести на большом семейном празднике. Его собственная семья… там все было не так, а единственными родственниками Ким были какие-то дальние кузены.
— Самих себя. У меня есть близняшки-племянницы, почти ровесницы Джереми. Они с радостью поиграют с ним. — Шеннон подумала и добавила: — Хотя ты можешь подвезти меня. Я всегда беру с собой целую кучу всякого хлама, как раз поместится в твой джип.
— Он к твоим услугам.
— Поедем утром на Рождество и останемся на весь день, — уточнила она.
Набравшись храбрости, Шеннон открыла стиральную машину Алекса. Она задержала дыхание и вытащила из нее джинсы.
— Черт, — пробормотала она, глядя на белесые пятна. Две сильно поношенные пары выглядели не так плохо — они уже выцвели. А вот новая пара… просто катастрофа.
Она вдруг представила, как эти джинсы обтягивают бедра Алекса и его ноги…
— Я теряю разум, — констатировала она, пристально глядя на машину. — Определенно помешалась.
Шеннон пошла на кухню и взяла телефон. Пусть она и не выдающаяся домохозяйка, зато знает, как выйти из столь затруднительного положения.
Когда после полудня Алекс припарковался на стоянке, он увидел машину, отъезжающую от дома Шеннон. Несмотря на дождь, он смог различить лица двух женщин внутри. Они приветственно ему помахали.
— Могу я вам помочь? — спросил он, когда их машина остановилась рядом.
— Нет, мы из службы уборки, — объяснила женщина. — Вы, наверное, доктор Маккинзи. Сожалеем из-за вашей испорченной одежды, — добавили они, хихикнув.
Алекс понял, что женщины, скорее всего, поговорили с Шеннон.
— Это был несчастный случай.
— Мы так и поняли. Нам пора ехать.
Хмурясь, он открыл дверь и сразу почувствовал запахи лимона и выпечки. Это были ароматы из прошлого, из тех времен, когда он возвращался домой, а фруктовый пирог с корочкой уже остывал на плите.
Шеннон сидела на диване и заворачивала подарки.
— Что происходит? — спросил он.
— Ничего. Джереми вздремнул, а я вызвала службу уборки, — ответила она, отрывая взгляд от упаковки, которую заклеивала липкой лентой. — Они еще и яблочный пирог испекли. Ты ведь не хочешь, чтобы я снова разгромила что-нибудь?
Она напустила на себя обычный непроницаемый вид, и он вздохнул.
— Я говорил тебе, что та ерунда не имеет значения.
Она бросила на него испытующий взгляд и не спеша отмерила ленточку.
— Это имеет значение для большинства мужчин.