— Кто тебе сказал, что мужчины такие?
— Мне не нужно это говорить.
— Послушай, — сказал Алекс, садясь рядом и забирая катушку с лентой из ее пальцев. — Давай поговорим.
— Эй, если мы будем рассказывать друг другу о своих неудачных романах, ты должен начать первым. — Она постаралась, чтобы это прозвучало, как шутка.
— Особенно рассказывать нечего, кроме того, что восемь из двенадцати месяцев в году я проводил вдали от жены и сына, посвятив себя работе. Такая история годится?
— Алекс. Это не… это не то, что я имела в виду.
— Я знаю. — Его голос стал мягче. — Но не знаю, как заставить тебя доверять мне.
Она наморщила нос.
— Ради всего святого! Невелико дело. Просто твоя жена была чудесной домохозяйкой, подарком для семьи, и я, это же ясно, не иду ни в какое сравнение с ней. Зато в карьерном росте я преуспела.
— Ты тоже подарок, — смутился Алекс. — Ты сумела возродить моего сына к новой жизни.
Ты сумела возродить и меня к новой жизни.
Теперь он понимал, почему его родители поженились, несмотря на их чудовищную несовместимость, — вместе они чувствовали себя более приспособленными к жизни. Алекс же сделал все возможное, чтобы оградить себя от чувств. Да и Шеннон пыталась спрятать свои самые глубокие чувства, но у нее ничего не получилось.
Каково быть тем мужчиной, которому она поведает о своей боли и печали? Алекс сглотнул. Он же не тот мужчина для нее? Не так ли?
— Послушай меня, — Алекс настойчиво гнул свою линию. — Я не имел в виду то, как ты ведешь домашнее хозяйство, когда говорил, что я не… ну…
— Не собираешься снова жениться? — закончила она за него.
— Да. Правда в том, что я не был отличным мужем, — он почувствовал облегчение, когда произнес это вслух. Может, потому, что знал: Шеннон не осудит его.
Она покачала головой.
— Я видела фотографии Ким. Я знаю, что ты сделал ее счастливой. Разве это не доказывает обратное?
Алекс надеялся, что это правда. Ему вдруг захотелось обнять Шеннон, прижать к своей груди.
Поднявшись, он выключил свет, оставив только огоньки на рождественской елке, затем сел на пол и притянул Шеннон к себе.
— Алекс?
Договоренность «быть просто друзьями» уже с прошлого вечера вызывала у него раздражение. Он привлек Шеннон к своей груди и жадно вдохнул запах рыжих волос и этой нежной кожи.
— Разве тебя не беспокоит, что Джереми может застать нас вот так? — спросила Шеннон, немного подождав.
— Меня беспокоит все. Это одна из определяющих черт моего характера.
Она так тихо засмеялась, что он скорее почувствовал ее смех, а не услышал.
— Тогда почему мы все еще сидим здесь?