Невеста стояла под венцом волшебно красивая и, как смерть, бледная. Ни кровинки не было в ее пленительном, как камея, правильном личике, но спокойствие ни на минуту не оставляло ее, и она твердым и отчетливым голосом ответила «нет» на вопрос священника о том, не связана ли она обещанием с другим, и спокойной, недрогнувшей рукой обменялась обручальным кольцом со стоявшим рядом с нею, совершенно чужим и почти не симпатичным ей человеком.
Поцелуй, которым обменялись «молодые», по обряду церкви, тотчас по окончании брачной церемонии, был так холоден и так мертвенно спокоен, что Борегар, стоявший в эту минуту позади «молодых», пресерьезно уверял потом, что от таких поцелуев вчуже холодно становится.
Когда, приняв поздравление от присутствующих, молодая княгиня под руку со своим августейшим посаженным отцом перешла в соседний с церковью парадный зал и великий князь, первый подняв бокал за молодых, громко и шутливо произнес традиционное русское: «Горько!», — Софья Карловна бросила на него укоризненный взгляд, но освященному временем обычаю все-таки подчинилась и протянула свое красивое, слегка разрумянившееся личико красавцу-мужу.
— Как ревеню хватила наша молодая! — дурашливо шепнул Борегар, опорожняя свой бокал и обращаясь к близ стоявшему товарищу.
Прямо к дворцовой церкви были поданы заранее заказанные шаферами лихие тройки, и спустя два или три часа молодая княгиня, при помощи раньше нее прибывшей на место камеристки переменив свой брачный туалет на кокетливый дамский наряд, уже сидела перед чайным столом, с роскошью накрытым в избе почти неведомой, скромной Царской Славянки.
Правда, туда на лето иногда переезжали семьи офицеров, но это переселение было настолько временным, что жизнь обставлялась по-дачному и не носила того характера роскошного новоселья, каким блеснула обстановка, приготовленная для молодой четы новобрачных.
Князь Несвицкий, в котором только что отпразднованная пышная свадьба оставила самое отрадное впечатление, сел за чайный стол в прекрасном расположении духа, не смущаясь даже тем, что во время сравнительно долгого переезда из города в место полковой стоянки молодая супруга не обменялась с ним ни одним словом. Он тоже успел переодеться и был необыкновенно красив в своем военном сюртуке нараспашку, с вовсе не форменным, но очень шедшим к нему бледным жилетом.
— Вот мы и дома! — произнес он, любуясь на молоденькую жену, характерная головка которой красиво оттенялась кокетливым кружевным чепчиком, приготовленным стараниями ловкой и опытной модистки. — Поздравляю тебя с новосельем!.. Поздравь и ты меня, и пожелаем друг другу долгой, спокойной жизни и много-много счастья!