— Я… знаешь ли… к тебе… с просьбой! — наконец произнес он, не глядя на брата.
Государь улыбнулся. Он предвидел конец разговора.
— Тебе денег нужно?.. Да? — ласково осведомился он.
Он знал, что у великого князя никогда не было рубля за душой и что это происходило единственно от того, что Михаил Павлович раздавал все, что получал и от казны, и с личных своих имений.
— Да… Я хотел бы!.. Впредь бы мне… в счет жалованья… Только с твоими министрами я разговаривать не люблю. Лучше сам ты дай мне, а когда придет срок, я жалованье получу и сам тебе принесу.
— Да хорошо, хорошо!.. Сосчитаемся! — улыбнулся государь.
— Да больше давай!.. Бог их там знает, сколько у них на свадьбу-то уйдет.
— На свадьбу? Ты, стало быть, в сваты записался?
— Запишешься тут, если дело так исключительно сложилось! — сердито произнес Михаил Павлович.
— Десяти тысяч с тебя будет?
— Ну, вот еще! Конечно, хватит.
Надо заметить для верности исторической передачи, что в то время счет велся еще на ассигнации, и не крупная в настоящее время сумма в три тысячи рублей серебром в то время представляла собой крупную и солидную сумму в десять тысяч рублей ассигнациями.
— Бери больше, если надо! — предложил император.
— Ну, хорошо, дай двенадцать тысяч, а больше уж ни под каким видом! Опять твой Булгаков!.. Стал бы из-за него тебя беспокоить? Да и надоел он мне хуже горькой редьки… Я ему наотрез сказал, чтобы он унялся, а не то я его в армию сплавлю.
— Не сплавишь… он тебя забавляет! — рассмеялся государь.
— Прежде забавлял, а теперь надоел! Прямо-таки озорничает.
— А назначение этих денег — секрет?
— От тебя-то? Что ты это! Я только хотел позднее сказать тебе… когда я все устрою.
— Ну, и прекрасно!.. Я не настаиваю. Деньги тебе сейчас велеть выдать или прислать?
— Нет, лучше пришли! Терпеть не могу за чужими деньгами руку протягивать!..
— Это мои-то деньги тебе «чужие»? — укоризненно покачал головой государь и, чтобы сгладить несколько неприятное впечатление этого разговора, спросил: — Ты к детям не заходил?
— Я-то? Да разве я могу к ним не зайти? Мы с Мишей даже галопом вокруг всей комнаты объехали… Что за прелестный мальчик! — с восторгом произнес великий князь, без ума любивший детей вообще, а своего крестника, маленького в то время великого князя Михаила Николаевича, прямо-таки обожавший. — И счастливец же ты!.. Четыре мальчугана у тебя! Вот у меня все только девочки! — с комической грустью пожал он плечами.
— Да, да!.. стонешь, а сам в своих девочках души не чаешь! — рассмеялся император.
— Ну, еще бы! Мои барышни — прелесть! — весь просиял великий князь, обожавший своих дочерей и тем не менее жаждавший иметь сына. — Чем они, красавицы ненаглядные, виноваты, что не кавалерами родились? На свою супругу я точно подчас серьезно негодую, а они-то, бедняжки, тут при чем? Да, брат, — в виде рассуждения прибавил великий князь. — Вот всеми единодушно признано, что великая княгиня Елена Павловна — редкого ума женщина, а у нее все дочери да дочери!.. В этом отношении она сильно отстала от многих вовсе не умных женщин! Посмотри ты на Трубецкую! Уж ей ли умом хвастать!.. Только что сена не ест, а шестого сына родила!.. Прямо как по заказу… словно подряд какой сняла!.. А у меня барышня к барышне, как на подбор… словно игрушечный магазин какой-то!..