Однако Борегар не дал ей докончить.
— Да вот хоть мужа спросите! — громко воскликнул он, делая несколько шагов навстречу входившему в комнату Несвицкому. — Уж ему-то вы поверить можете… Мужья на этот счет строги!..
— В чем дело? — спросил князь, здороваясь с товарищем и небрежно поднося к губам руку жены. — Что именно должно быть санкционировано моим супружеским одобрением?
— Я говорил княгине о маскараде, который затевается в Павловске, и уговаривал ее украсить его своим присутствием.
— Да, идея этого маскарада — прелестная идея! — оживился князь. Я прямо в восторге от нее, и был бы очень благодарен тебе, Борегардик, если бы ты убедил мою жену принять в нем участие.
— Я только что всеми силами соблазнял княгиню. Я говорил ей, что сам государь будет в числе публики!..
— Да… да, непременно! Я сегодня слышал это от самого друга государя.
Софья Карловна подняла на мужа удивленный взгляд и спросила:
— А вы часто видитесь с этим другом?
— Вовсе не «так часто». Я встретил его сегодня у графини Гольберг.
При этом имени, так внезапно произнесенном, Борегар с удивлением поднял взор на товарища и у него вырвалось:
— Каким это ветром тебя занесло к графине Гольберг?
— Кто это… Графиня Гольберг? — осведомилась княгиня, поднимая голову.
— Одна из не особенно молодых фрейлин молодой императрицы! — ответил Борегар.
— То есть как это из «не молодых»? — остановил его Несвицкий. — Давно ли графиня Ната институт оставила?
— Достаточно давно для того, чтобы самой позабыть об этом, — рассмеялся Борегар.
— А почему вы так фамильярно называете ее «графиней Натой»? — подняла голову «молодая».
— Ах, Боже мой… Ее всегда все так называют… и я не знаю, почему все это удивляет так тебя и Борегардика! — воскликнул Несвицкий.
— Меня не это удивляет, а твое присутствие в ее доме именно теперь! Но оставим это!.. Так вы решительно не соглашаетесь украсить наш летний маскарад своим присутствием? — продолжал Борегар, возобновляя прежний разговор.
— Не знаю, право… подумаю!.. Мама тоже уговаривает меня не сидеть так упорно дома, — произнесла Софья Карловна.
— Первое разумное слово, которое я слышу от моей строгой тещи, — начал Несвицкий и сразу умолк, встретившись со строгим взглядом жены.
Борегар простился, и, проводив его, княгиня сочувственно улыбнулась ему вслед и ласково проговорила:
— Славный он, этот Борегар!
— Дурак, потому всем и нравится! — недовольным тоном отрезал князь Алексей.
Княгиня повела плечами и тоном нескрываемого пренебрежения произнесла:
— Мне казалось, именно вы могли бы заметить, что я глупости не особенно горячо сочувствую!