— Софи!.. Это неприлично! — тихо, но внушительно произнесла дама, увидав порывистый жест дочери. — Кто приехал, тот войдет! Что за нетерпение!..
Молодая девушка ничего не ответила, но сдаться на окрик матери, очевидно, не хотела и, услыхав в передней стук порывисто отворившейся двери, смело и решительно двинулась навстречу новоприбывшему.
— Вы? Наконец-то! — громко произнесла она, крепко пожимая руку вошедшего в комнату офицера и на минуту удерживая ее в своих руках. — Сколько дней вас не было!.. Я вся измучилась от тревоги!..
— Софи! — еще громче и настоятельнее повторился окрик строгой матери.
Офицер, нетерпеливо высвободив свою руку из рук молодой девушки, направился в сторону ее матери.
— Здравствуйте, князь! — сказала та спокойным и ровным голоском, в то время как ее взгляд все глубже и пристальнее впивался в красивое лицо молодого гвардейца.
А он в этот момент заговорил, обращаясь к матери молодой девушки:
— Простите, Елена Августовна, за долгое отсутствие!.. Я был не так здоров… Притом же занятия по службе… приготовления к выступлению в лагере…
— Да, но все-таки мне казалось, что вы могли и должны были приехать! — спокойно, но твердо произнесла та, которую офицер назвал Еленой Августовной и которая была не кто иная, как вдова известного в свое время генерала Лешерна.
Этот генерал покрыл свое имя вечной боевой славой, взорвавшись в осажденной крепости вместе с находившимся с ним гарнизоном, и в воздаяние за этот подвиг оставшиеся после него вдова и дочь получали солидную пенсию. Кроме этого дочь получила воспитание в одном из первых институтов столицы, из которого была выпущена с первой золотой медалью за три года до начала нашего рассказа.
Молодая девушка еще в институте обращала на себя всеобщее внимание своей исключительной красотой и после выпуска была окружена толпой ухаживателей и поклонников; однако ко всем им она долгое время была совершенно равнодушна, так что даже заставила всех представителей «большого света» уверовать в то, что для оживления этого роскошного мрамора еще не находился Пигмалион. А между тем этот Пигмалион нашелся в лице исключительно красивого молодого офицера Преображенского полка, князя Несвицкого, который и сам с первого же взгляда без ума влюбился в прелестную Галатею.
Князь Несвицкий в свою очередь был хорош собой, и, находясь рядом, он и дочь генерала Лешерна составляли такую идеальную, такую пленительную пару, что, когда они танцевали вместе на балах или появлялись рядом на гуляньях или в кавалькадах, то им только что не аплодировали.