С тяжелым чувством Аденауэр покидал Вашингтон. Оставалась надежда, что переговоры американцев с Москвой сорвутся из-за прямолинейной, неуступчивой позиции советских лидеров, что де Голль и Макмиллан окажут поддержку ФРГ и канцлер, в конечном счете, отстоит свои позиции.
Помощь, как ни странно, пришла из Москвы. Хрущев развязал «кубинский кризис», поставивший мир на грань ядерной войны. После его урегулирования предложения Москвы по германскому вопросу, включая и требование об образовании вольного города Западный Берлин, постепенно ушли в небытие. Канцлер успокоился и занялся укреплением позиций Федеративной Республики в НАТО и европейских организациях.
Глава XIX
Социал-демократы сдают позиции
Путь Аденауэра в борьбе за власть и канцлерство обозначен вехами противостояния с социал-демократами — главной силой оппозиции. И хотя он не уставал утверждать, что демократическое общество нуждается в сильной оппозиции, едва ли Аденауэр получал удовлетворение от бескомпромиссных схваток с Шумахером, в которых он далеко не всегда оказывался победителем. Тем не менее, когда неистовый противник умер, он послал телеграмму соболезнования и не раз заявлял, что сожалеет о потере столь серьезного оппонента. Шумахер в Западной Германии был единственным деятелем, который по своему политическому уровню мог сравниться с Аденауэром. Именно у него в период становления Федеративной Республики были реальные шансы стать канцлером и повести страну совсем по иному пути.
История распорядилась иначе, отправив Шумахера и немецких социал-демократов на десятилетия в оппозицию. Возрождение страны, ее все большее процветание проходили под непрекращающийся аккомпанемент оппозиционной критики правительства, его действий во внешней и внутренней политике. Продолжаться вечно так не могло. Жизнь отдавала победу Аденауэру. Голос оппозиции затихал. Ее критика переходила в сферу позиций непринципиальных, требовала что-то улучшить, что-то дополнить, но не изменять коренным образом. Резкие, подчас на грани парламентской этики выражения в адрес канцлера уходили в прошлое, ибо они оборачивались потерей избирательных голосов. Как-то Аденауэр пожаловался пресс-шефу Эккардту:
— Пресса так мало пишет о моих успехах, но подхватывает даже самую мелочь, если она дает повод для критики. Причем близкие к нам газеты стараются чуть ли не больше, чем социал-демократические.
— Журналисты, — возразил Эккардт, — знают: читатель воспринимает успех как нечто нормальное и основное внимание обращает на то, что не в порядке. Если газеты будут выходить с заголовками «У нас первоклассное правительство», их не будут покупать.