В марте 1949 года Аденауэр по приглашению европейского Межпарламентского союза выступил на его очередной сессии в Берне. Ему удалось убедить парламентариев в том, что события в Германии касаются всей Европы, ибо, не раз повторял он, именно здесь проходит разграничительная черта между двумя противоборствующими блоками. В западногерманских областях с населением в 43 миллиона человек находится самый крупный промышленный потенциал континента. В настоящее время он пребывает в хаотическом состоянии. Наведение в нем порядка крайне необходимо для Европы.
Аденауэр не жалел черных красок, описывая нужды западных зон. Население пролетаризируется. Резко сокращается средний слой. Перед войной он составлял 40 процентов населения, теперь — 23 процента. Как никогда, остра жилищная проблема. Не хватает продовольствия. Резко сократилась рождаемость. Миллионы переселенцев с Востока усиливают нищету.
Неожиданностью для присутствующих стало высказывание Аденауэра о том, что выигравшие войну державы совершили ошибку, полностью взяв на себя управление Германией. Надо было дать немцам самим поднимать страну и налаживать новую жизнь. В западных зонах положение стало меняться после принятия плана Маршалла и проведения денежной реформы. На смену принудительному хозяйству, регламентируемому военными властями до мелочей, пришло постепенное внедрение рыночных регуляторов, что и предопределило начало экономической стабилизации.
Не обошел оратор и проблемы демонтажа промышленных предприятий. Он хорошо видел, что этот процесс на Западе менее активен и опасен, чем на Востоке. И тем не менее считал нужным постоянно указывать союзникам на его отрицательные последствия.
В зале возникло оживление, когда Аденауэр привел пример: по распоряжению английского офицера — владельца фабрики по производству расчесок у себя на родине начал осуществляться демонтаж аналогичного немецкого предприятия. Сказал выступающий и о том, что в часовой промышленности англичане сделали все возможное, чтобы снизить производство немецких часов, конкурирующих с английскими. Американцев Аденауэр критиковал за захват немецких патентов в химической промышленности, которые дали Соединенным Штатам преимущество на десяток лет вперед.
Тему воссоединения Германии Аденауэр лишь обозначил. Он считал, что активная постановка этого вопроса нецелесообразна и нереальна. При продолжающемся углублении раскола мира на два лагеря достигнуть в таких условиях положительного результата невозможно.
Закончил Аденауэр энергично: призвал немцев не терять национального достоинства, а европейцев — поддержать их. Лишь вместе можно решить нелегкие послевоенные проблемы и отбить усиливавшийся натиск коммунизма.