– Проходите, Максим Давыдович! – история повторялась, даже кабинет тот же самый. И Ленин по-прежнему звал Кравцова на партийный манер Максимом, а не как все почти знакомые – Максом.
– Времени у нас мало, – выглядел Владимир Ильич скверно, и при первом же взгляде становилось очевидным, что дело не в усталости. Не в грузе ответственности. Не в напряжении политической жизни в Республики Советов. Ленин был болен, что не вызывало ни малейших сомнений. Тяжело. Возможно, смертельно.
– Садитесь, рассказывайте!
Времени, и в самом деле, было мало. Буквально чуть. И все-таки Ленин выкроил эти полчаса, предоставив Кравцову одну единственную подобного рода возможность, и, значит, Макс не мог, просто не имел права этот случай упустить.
"Попытка – не пытка, не так ли, Лаврентий Павлович?"
"Вот ведь!"
Следует сказать, что с головой заметно полегчало, хотя Кравцов так и не вспомнил, как ни пытался, кем был в другой – субъективно прошлой, но объективно оставленной в далеком будущем – жизни. Кажется, он был женат, и, возможно, неоднократно. Смутно помнились несколько детей, но все они по внутреннему ощущению уже взрослые. И все это как из чужого сна или фильмы. Помнились факты, а вот эмоции выдохлись. Хотя нет, неверно. Просто все, что касалось личной жизни того, прошлого Кравцова выцвело и обесценилось, а здесь и сейчас наоборот обрело жизнь, вкус и цвет. Однако "прошлое" нет-нет, а давало о себе знать: то непривычным взглядом на вполне обычные для этой эпохи вещи, то странными поговорками, а то и крайне ценными знаниями и небесполезными идеями.
– Вот, – сказал Макс, кладя перед Ульяновым первый документ.
– Нуте-с… – Ленин взял бумаги, глянул коротко на Кравцова поверх страниц и стал читать.
Нахмурился, перелистнул, сузил глаза.
– Сволочь! – бросил коротко, не поднимая головы. – Это доказано?
– Да, Владимир Ильич, здесь каждое слово проверено по три раза.
– Сволочь, – повторил Ленин, откладывая документы. – Как же он нас…! А мы? Лопухи! Феликс не знает, конечно…
– Я пошел прямо к вам. К товарищу Дзержинскому не обращался.
– А смысл? Арестовать и расстрелять? Вы ведь не за этим пришли, батенька! Совсем не за этим! Рассказывайте!
– Вот, – положил Макс на стол второй документ.
– Со Львом Давыдовичем вы, конечно, тоже предварительно этот вопрос не обсуждали? Так? – Ульянов оторвался от документа и в задумчивости посмотрел в окно.
– Он будет против, Владимир Ильич, – объяснил Кравцов, стараясь не гадать, о чем думает Вождь. – И не потому, что считает решение Бюро ЦК правильным. Просто в нынешних обстоятельствах ему приходится быть куда осторожнее, чем прежде.