Больше всего Лауву поразило, что ни один человек по эту сторону границы не желал войны. А ведь Силайс утверждал, что стоит им, его посланным, оказаться в Советской Латвии, как их встретят с распростертыми объятиями и чуть не с развернутыми штандартами над головой. Откуда у Силайса такая уверенность, Лаува, ей-богу, не понимает. Наверно, от глупости…
…Когда он явился к собственной жене, которая всегда любила его и ждала столько лет, она встретила мужа с радостью, но стоило Лауве заикнуться о том, что на Западе есть могущественные силы, которые готовят войну, и что Лаува надеется на быструю их победу, — и жена взглянула на Лауву как на сумасшедшего…
А когда жена поняла, что он явился прямиком о т т у д а, она просто потребовала, чтобы он немедленно шел в милицию.
Тогда он бежал из дома…
Но вот странное дело, после визита к жене Лаува вдруг потерял всякий интерес к тому, что ему надлежало делать. Он почувствовал себя лишним в том мире, в котором так долго жил. И не то чтобы на него повлияло долгое бездействие, жизнь тунеядца, да еще прикованного волей судьбы к четырем стенам. В разведывательной школе их учили и тому, как переносить подобное бездействие… Дело было в другом… Он хотел быть человеком с собственным именем и родиной, пусть ему и придется заплатить за это второе рождение какую угодно цену…
Эти признания не вызвали у Павла Михайловича большого интереса. Все шпионы говорили примерно одно и то же. Во-первых, стандартное обучение. Во-вторых, стандартное мышление. В-третьих, одинаковые причины появления перед следователем: или поимка или повинная явка. Павла Михайловича больше занимало, как прошла для этих людей длинная, тяжелая зима…
Лаува заговорил и об этом.
Сначала все было просто. Был дом, была еда, даже водка. Отдыхали, играли в карты, строили планы на будущее. Потом Вилкс попросил принести книг. То ли Приеде не понял, о каких книгах шла речь, то ли в Риге больше не издают таких книг, какие хотел бы читать Вилкс, только Приеде принес сочинения каких-то новых писателей, которые вместо приключений сыщиков и шпионов описывают истории самых простых людей, работающих как будто совсем неподалеку, то ли на заводе ВЭФ, то ли на велосипедном или где-нибудь в пригородном колхозе. Когда Вилкс высказал свое неудовольствие по поводу этих книг, Приеде сказал, что их в школе, наверно, учили правилу: врага надо знать! Ну вот и изучайте!
Из этой маленькой истории вышла настоящая чепуха. Пошли споры о прошлом, о настоящем, о будущем, пока Вилкс не приказал выкинуть книги. Но от этого легче не стало.