— Это пришлифованная легенда «от кутюр», — сказала Даша, которая, несмотря на свою красоту, предполагающую некоторую «безмозглость», умела трезво и логично рассуждать. — Скорее всего, «волшебная» цифра — вымысел на потребу публики, а духи опробовались по известной схеме.
— Ты, дорогуша, ни во что не веришь, — возмутилась Гантеля, — ни в гороскопы, ни в порчу, ни в ясновидение.
— Почем же! Я верю в себя, — парировала Даша. — Можешь начинать молиться, потому что я сочиню тебе о тенденциях. Пиши! В этом «демисезоне» шахматисты будут предпочитать черно-белую клеточку, волейболисты — крупную сеточку, баскетболисты — шляпу-корзинку, а холостые плясать под сурдинку. «Однако, тенденция!» Наш внестадный корреспондент с Чукотки. Эксклюзивный репортаж.
— Холостые… — задумчиво протянула Вера. — А знаешь про Бельского?
— Новость или пакость?
— Через дефис, дорогуша, новость-пакость. В общем, я у Борова справки навела — он ко мне неровно дышит — и расклад такой: главный менеджер нашего славного агентства…
— Рожай в темпе.
— …«Леди Розмари»…
— Дальше! Или тебе лампу в глаза направить? Излагай, Веруня!
— Да все уже. Главный менеджер нашего славного агентства женат и имеет маленького бэби. А врет, что одинокий волк.
— Не ошибаешься? — спросила Даша, чувствуя, как разрастается в ней внутренняя пустота. Все ее силы уходили на то, чтобы удерживать приличное выражение лица, потому что стоило естественной мимике прорваться, и объектом следующего сообщения «через дефис» стала бы ошеломившая девчонок-манекенщиц сенсация: высоко себя ставящая Раткевич, которую оставил в покое даже сам толстый хозяин, так как она пригрозила ему тем, что уйдет работать к конкурентам, имеет виды на «женатика» Бельского.
— Я старый разведчик Рихард Зорге, — похвалила себя Вера, скидывая туфли и на дырочку распуская ремень, которым подчеркивалась ее осиная талия, соединяющая две округлые половинки фигуры, чей общий силуэт напоминал гантель, чтобы полностью отдаться делу стенной печати. За Дашей она наблюдала верхней пуговицей, но напрасно старалась. — Ты как к свободной любви с несвободными мужиками относишься?
— Теоретически, Вер: Бельский, ни женатый, ни холостой, мне не мешает.
Гантеля была сильно разочарована, потому что разговор затухал, но тут пришла парикмахерша, и пока она раздевалась и бережно пристраивала на просушку мокрый зонтик, изображающий верхнюю часть глобуса со всеми положенными ему Европами, «жареная» информация впитывалась ее сознанием, и парикмахерша с Веркой принялись наперебой квохтать и клевать Бельского.