— А у вас билеты куплены? Вон Сан Саныч за деньгами побежал, за зелененькими. Составили б ему компанию, — сказала Снежка, а Настя и Фрида, девочка-еврейка с карими глазами, сохранявшими хронически грустое выражение, даже когда она смеялась, поддержали традиции лагерного гостеприимства, начав выгонять посетителей в три шеи. Гости терпеливо ждали, пока Снежка ни надела коротенькую расклешенную юбку-колокольчик и блузку.
— Заходите, пацаны, мы в готовности.
— Как живете? — поинтересовались из-за двери.
— Нерегулярно, — брякнула Снежана присказку лучшей подруги своей матери, врача-гинеколога, хохотушки Жанны, в честь которой наполовину ее и назвали.
Кавалеров было трое, но понравился Снежке только один: высокий пропорционально сложенный, с прямыми соболиными бровями, неразговорчивый Стас; балаболка Иванушка Интернейшнл, который сразу же всех стал знакомить не вышел ростом и был по-деревенски конопат, а Бастион работал у него «на подпевках» — он спросил Снежану:
— Натуральная блондинка, тебя как зовут?
Не успела Снежка смерить его надменным взглядом от резиновых китайских шлепок до торчащего на макушке вихра, как в разговор вклинилась Настя, сидевшая по душевной простоте в стареньком фланелевом халатике с оторванной нижней пуговицей, так что выглядывал край ночной рубашки, отделанный шитьем:
— Совриголова!
— У меня вообще-то красивое, редкое и экзотичное имя: Снежана, Снежка, Снежечка, Снеженька. В жару — самое замечательное, потому что прохладное.
— Я буду тебя Снежинкой называть, — сказал туповатый Бастион.
— Ты будешь называть меня Снежаной Владиславовной. Так короче, зато уместней… Настя, лапочка, давай выйдем в лоджию: из нее вид потрясающий; когда ты его увидишь — за голову схватишься!
Настя, оторвав призывный взор от красивого Стаса, неохотно пошла за Снежкой, которая улыбнувшись и приобняв ее за плечи, сказала:
— Науменко, если еще раз скажешь «совриголова», то остаток смены проходишь у меня с кличкой «Недоуменко». Уж я, поверь, сумею внедрить ее в массы. Ты ведь не хочешь, Не-до-у-мен-ко, испортить нам обеим эти «не Канарские острова, но все же». И сними бигуди, не так уж они идут к цвету твоего пеньюара.
Настя, как ей и было обещано, схватилась за голову, начала судорожно ощупывать свое шишковатое из-за пластмассовых трубочек темя и срывать бигуди, путаясь в длинных прядях. Пара резинок отлетела в сторону, но Снежана их подобрала и положила на полосатый парусиновый шезлонг, стоявший в углу лоджии — может, еще пригодятся.
Когда девчонки вернулись, общая беседа вращалась уже в другой плоскости.