— Это… Это… — заметался боярин между привезенными бревнами и догорающим очагом. — Это… — Он вдруг остановился: — Наверное, я сплю?
— Никто из вас никогда не спрашивал, зачем плыла моя ладья в могучую Русу? — размеренно продолжал вбивать невероятные мысли в разум туземца вербовщик. — Я плыл нанимать воинов. Где еще можно найти самых преданных защитников дела Сварогова, как не в сердце Руси, среди его внуков?
— Это невозможно, я сплю, — замахал руками Валуй. — Ты сказываешь сказки. Все это…
— А доказать слова свои ты сможешь, иноземец? — наконец не выдержал Велига, до того не рисковавший вмешаться в беседу боярина и его друга. Еще несколько дружинников, затаивших дыхание от услышанного, перебрались ближе.
— Могу. — Ротгкхон поднялся, вытянул из подсумка платок, тряхнул им в воздухе и набросил на ближнее бревно. — Вы все видели, что перед боем я завсегда повязываю этот платок себе на голову. Теперь будете знать, почему. Разрубите его пополам.
Велига не стал ждать второго предложения, выхватил меч и широким взмахом рубанул по тряпице. Клинок глубоко засел в древесине, выдернул его ратник не без труда. Лесослав потянул ткань за уголок и встряхнул в воздухе, демонстрируя полную целостность платка:
— Он соткан из драконьего волоса, — с напускной небрежностью соврал Ротгкхон. — Железо, кость, медь, камень… Его неспособно повредить никакое оружие. Из того же драконьего волоса сотканы моя рубаха и мои штаны. Именно поэтому я хожу в бой без другой брони. Великий Сварог награждает таким одеянием всех своих слуг. Это плата за три года службы. Ну, и прочее оружие. Сварог щедр… Что, не верите? — Он снова бросил платок на бревно. — Хорошо, попробуйте еще, порежьте.
На предложение откликнулись сразу четверо дружинников. Они тыкали ткань ножами, рубили боевыми топориками, резали мечами, пробивали рогатинами, в мочалку раздробляя древесину под платком — но повредить монокулярную нить, разумеется, не смогли.
— И что теперь будет? — растерянно спросил Велига, наблюдая, как иноземец прячет в поясную сумку невероятную матерчатую броню.
— Ничего, — пожал плечами Ротгкхон и снова растянулся на кошме. — Мы все на службе у княжича Святогора, разве вы забыли? Даже ради великого Сварога русский воин не должен совершать клятвопреступления. Спите. Завтра будет тяжелый день.