Вот и сейчас княжич Святогор, в сопровождении верного Журбы, боярина Валуя и еще пары опытных воинов, осматривал выпячивающих грудь мальчишек, беседовал с каждым, иных щупал, других заставлял бить себе в ладонь или толкать Журбу — что представляло из себя зрелище весьма забавное. Вроде как телок, пытающийся спихнуть с места вековой разлапистый дуб.
Развлечение это привлекало наибольшее внимание собравшихся, но появление Ротгкхона тоже не прошло незамеченным. Воины подходили к нему, здоровались, некоторые даже обнимали:
— Рад видеть тебя, побратим! Давно не встречались. Как дела?
— Дела хорошо, — кивал сотник. — Святогор гривну в год для каждого дружинника истребовал, полгривны в задаток. Драконья броня и меч крепчайший каждому в пожизненное владение.
— Что, правда?
— Когда я вас обманывал, побратимы?
Он ответил так всего три раза. Но этого было вполне достаточно, чтобы известие поползло во все стороны, из уст в уста, из ушей в уши. Воины ждали этого сообщения, а потому и восприняли с полной готовностью. Ротгкхон же пробрался ближе к княжеским боярам, прошел мимо, обнялся с Избором:
— Рад видеть тебя, дружище! Поклон тебе за помощь со знахаркой.
— Так ведь не помогла же баба Додола ничем!
— Помогла. Сказала, что хуже уже не будет. Мы боялись, хворает Плена все сильнее. Совсем ведь разговаривать перестала и не делает ничего. А что душа ее пропала — с тем мы почти смирились. Она ведь не первый день болеет…
Краем глаза вербовщик заметил, что боярин Горислав взбежал по ступеням и вошел во дворец. А заодно и то, что там, возле дверей, уже стоит приготовленная для обмывания важного события братчина и высокий дубовый бочонок.
— Прости, Избор, дело у меня есть важное… — Вербовщик стал пробираться к тревожному билу, что висело у дверей комнаты привратной стражи.
До цели он добрался как раз тогда, когда на крыльцо вышли князь в роскошной шубе и мудрый Радогост. Оба опирались на посохи и выглядели весьма величаво. Даже слишком, учитывая то, что все запланированное действо должно случиться для них совершенно неожиданно.
Итак, для «нежданного известия», «душевного порыва» и «спонтанного бескорыстия» все было готово. Настало время начинать ритуал.
Ротгкхон взял колотушку и несколько раз что есть мочи ударил ею по билу, наполняя двор гулким гудением. Двор, разумеется, стих, все повернулись к нему.
— Дозволь слово молвить, князь муромский Вышемир! — крикнул вербовщик, быстрым шагом направляясь к крыльцу. — Дошло до меня, княже, что великий Сварог, прародитель рода нашего, всех сварожичей, внуков и правнуков своих, созывает на дело ратное! Великая битва идет на твердях небесных, война богов русских со злобной нежитью поганой! И в битве этой каждый меч важен, будь он хоть чародейским, хоть волховским, хоть смертным, каждое слово и каждое умение знахарское! Дозволь, княже, охотников средь дружины твоей кликнуть — за дело праведное живота своего не пожалеть и против зла небесного сразиться!