Дружина не просто закричала ему «Любо!», но и вскинула клинки в едином дружном порыве. Святогор сделал свой глоток, посторонился пропуская Лесослава.
— Клятву помнишь, иноземец? — улыбнулся воинам княжич. — Тогда пей, побратим. И помни: лжецу братчины не удержать. Уронит.
Ротгкхон кивнул, взялся за ручки, посмотрел на собравшихся людей:
— Не забуду доверия вашего, побратимы! Не посрамлю братчины муромской до последнего своего часа! За честь и правду! — Он напрягся, оторвал тяжеленный сосуд от стола, сделал глоток, еще несколько мгновений подержал чашу на весу, а потом нежно опустил на стол.
— Любо побратиму нашему! Любо! — закричали многие во дворе, поддаваясь общему восторженному настроению.
— Журба, побратим мой давний, — кивнул старому дружиннику княжич. — Изопьешь ли ты со мной эту чашу?
— С тобой, княжич, хоть на небеса, — ответил тот, подошел к столу и тоже сделал свой глоток.
— А ты, боярин Валуй? — спросил своего близкого сотника Святогор.
— С тобой, княжич, хоть на небеса! — задорно ответил тот, подскочил к чаше, напрягся, вскрикнул: еще не до конца зажившие переломы дали о себе знать.
— Пей, мы тебе и так верим, — тихо сказал ему княжич.
Боярин сделал свой глоток и стыдливо нырнул в толпу.
— Изопьешь ли ты со мной эту чашу, сотник Всеслав? — обратился к другому воину Святогор.
— С тобой, княжич, хоть на небеса! — легкой походкой вышел тот, приподнял чашу, отпил, вернул на место.
— Дозволь и мне, княжич! Дозволь и мне! — в нетерпении стали проситься к братчине другие дружинники. Святогор кивнул, пропуская их к столу.
— С тобой, княжич, хоть на небеса! — Похоже, для муромской дружины это становилось новым кличем.
Ротгкхон же, делая страшные глаза и приподнимая брови, всячески подманивал Избора — куда дружине в походе без умелого знахаря?
Тот, покрутившись, подошел и шепотом признался:
— Мне такой братчины не поднять, Лесослав. Попозже попрошусь.
Это известие окончательно успокоило вербовщика. Теперь нанятая им дружина имела все, что нужно для полноценной ратной службы.
Процедура приобщения к хмельному меду длилась больше часа — на этот раз чашу дозволили испить по глотку даже новикам-черносотенцам. По предварительным прикидкам Ротгкхона, отведать меда решилось не меньше восьми сотен воинов. Почти вся дружина — как он, собственно, и ожидал. Когда очередь иссякла, а последние глотки меда решительно допил сам Святогор, вербовщик склонился в поклоне:
— Теперь дозволь, княже, отправиться с сим известием к самому Сварогу, дабы он прислал за вами свои небесные ладьи. Я вернусь с ними и задатком через три-четыре, самое большее — пять дней. Вид небесные ладьи имеют непостижимый, но я уверен, что жители Мурома сего зрелища ничуть не испугаются.